Строители взялись разрушать все до основания с таким же энтузиазмом, с каким начинали строить. За рекордные срок не осталось камня на камне. Карканье голодного воронья на пепелище смешалось с радостным улюлюканьем разгоряченной толпы, чтобы уже через несколько лет большая часть ее осознала, что ничего лучше в их жизни не было и, надо полагать, не будет.
Кто-то оправдывал себя тем, что на всех не хватало голубых штанов из хлопка с медными заклепками, – хотя, говоря по правде, данный фасон не всем идет; кто-то возмущался, что для него были закрыты границы, – хотя чтобы объехать свою собственную страну ему не хватило бы и десяти жизней; кому-то затыкали рот, не давая излить самое сокровенное, – но уже скоро окажется, что было бы гораздо полезней, если бы вместо замалчивания в их рот заливали жидкий свинец, ибо их внутреннее содержимое – грязное и зловонное болото.
Тех, кто не видел свое существование без вышеописанных голубых штанов, было меньшинство, и огромная страна принадлежала не им. Очень скоро все перевернулось с ног на голову, и кучка затравленных и ущемленных в прошлом любителей красиво жить ничего не делая, обретет в конце концов счастье, захватив одну шестую часть суши в свои алчные руки, продавая ее по кускам вместе с жителями… Началось смутное время – время забытых грез!
Однако мрак в государстве и мрак в душах его граждан никак не отразился на нескончаемом круговороте земных лет: солнце так же аккуратно всходило и заходило в положенный час, и не обращало никакого внимания на людские страсти там, внизу. Целый день оно согревало всех без исключения: хороших, плохих, добрых, злых, стяжателей, бессребреников, верующих, неверующих… Наконец, ненадолго присело на край неба, раскрасневшись от дневных стараний и, подмигнув на прощанье последним лучом, потерялось до утра.
Тихий и теплый вечер опустился на маленький приморский городок. Его узкие улицы террасами спускались к морю. Дома с черепичными крышами прятались в густых деревьях, словно грибы в высокой траве. Абрикосовый аромат стекал благоухающим туманом по склонам горы, чтобы перемешаться с морским бризом в немыслимый купаж, вобравший самые изысканные оттенки двух стихий.
ОН вырос в этом прекрасном и уютном городе. Его загорелое босоногое детство, с привкусом южных фруктов и соленой морской воды, было по-настоящему счастливым. Хотя, было бы справедливо сказать, что в той стране – стране случайно потерянного рая – счастливым детство было у всех… По крайней мере у всех, кого ОН знал… а так же по заявлениям тех, кого ОН не знал, но кого знали все те, кого ОН знал, – в общем всех!