«Комплимент», аналогичный сестричкиному, чуть позже в мой адрес выдала мама двоих учеников. Поскольку компьютеров в 80-х годах еще не было, и даже пишущие машинки имелись только в организациях и в количестве не более одной-двух-трех штук, то повесть я печатала на работе по вечерам, когда машинку освобождали методисты, а у меня самой заканчивались занятия в студии. Над душой в ожидании очередного отпечатанного листа постоянно стояло несколько старшеклассников-«технарей» – не каждый день случается наблюдать работу живого писателя, причем, лично тебе знакомого. Эти мальчишки были моими первыми читателями и критиками (очень доброжелательными, кстати, – для них все было «класс!» и «здорово!»). Но поскольку они все-таки должны были находиться на занятиях (о чем им периодически напоминал руководитель объединения Анатолий Иванович, когда они один за другим убегали ко мне в соседний кабинет), для чтения не было подходящих условий – все урывками, на бегу. Один из этих ребят, старший брат одной из моих певиц, попросил «хотя бы „слепой“ экземпляр на несколько дней» домой, чтобы почитать в спокойной обстановке. Парнишка надежный, я была совершенно уверена, что папку он не потеряет, не измажет, перепечатывать не придется, поэтому отдала без колебаний вполне нормальный текст – абсолютно не «слепой». Возвращая мне повесть, как и обещал, дня через четыре, мальчик, посмеиваясь, сказал, что его мама тоже прочитала, ей понравилось, только она не поверила, что это писала я:
– Вы не обижайтесь, ладно?.. Говорит: «Интересно, у кого же она все это списала?».
Я не обиделась и здорово повеселилась, причем потешались вместе с этим пареньком, он рассуждал примерно так же, как и я: списать можно диктант, небольшое школьное сочинение – но целую повесть в триста с лишним страниц печатного текста формата А4?!. Причем, именно так: «списать»! Даже не «украсть» (в этом случае достаточно было бы одной минуты, чтобы вынести из дома предполагаемого автора готовое отпечатанное произведение). Списать!!! Итак, представляем картину: сидит некий писатель, шедевр создает, а я рядом – подглядываю, что он там кропает, и списываю, списываю, списываю, страницу за страницей, страницу за страницей – все триста с лишним!.. Вот только мы при всем нашем совместном старании не смогли придумать, как бы это было по времени: за один день триста страниц не сочинишь и не спишешь, получается, что мне надо было как-то ловить те моменты, когда писатель будет возвращаться к работе над повестью – а когда он это сделает? В какой день? А вдруг на него нападет вдохновение среди ночи, а я знать не буду? А вдруг у него начнется творческий кризис? Когда мне можно будет снова приступить к «списыванию»? Так ничего и не решили… Но, тем не менее, такое мнение и комплиментом посчитать можно: значит, написано не настолько уж плохо – как у именитых литераторов.