«Це шо таке? Шо то я не поняла. Полковник, это хто? Шо я бачу? Это шо за недоразумение? Барон! Я вам верна, как гхазета «Ленинское знамя» моему заду, вы ш меня знаете, зуб даю! – И она улыбнулась своей блистательно-очаровательной улыбкой, золотых зубов.
– А не, не Мэрлин Монро. – Глядя на её золотую улыбку, сказал Жиган.
– Шо?
– Шо, шо! Гораздо лучше я говорю. – Сплёвывая окурок, подытожил блатной.
– Бароша! Да похляди на эту шваль приблатнённую, как я могу! – Возмущённо как бы оправдывалась Похоть и поворачивая голову к урке, томно, еле слышно отозвалась эхом: – Могу, могу.
– Желаю здравствовать Барон! Не изволите пивка? Ваша дама сегодня не обычно очаровательна, угощайтесь. – Давясь тремя яйцами в крутую, одновременно засунутыми в рот, предлагал Товаровед.
– Да, у хорли шота сушит, пивка ващета малёха треба. – Начала было Мерлин, но увидев приподнявшуюся бровь своего кавалера, поперхнулась: – А шо? Я пошутила. Хто ш будет запивать пивом маравули, или мараули, ну это прекрасное грузинское вино. Я прально говорю? Полковник! Да! Мы пили нынче, и не только пили, заедали.
Улыбка надменности на лице Барона, плавно сменилась презрительной гримасой.
– Шо дивитесь? А? А шо они меня провоцируют. Шо я не понимаю, пиво из бидончика, в приличном обществе из горла, стаканы надо, или обтирать края бидончика, што ли. Я удивляюсь вам Товаровед. – Закончила своё возмущение Мерлин.
– Так что там Шеф? Собрал нас вместе, обещался быть. – Сменил тему толстяк, жуя воблу, запиваемую пивом.
– В натуре что-то я не догоняю? Чо за погоняло у нашего пахана – Звездочёт. Как в Мурзилке на Луне что ли? – Интересующийся Жиган, тут же притих, поняв что ляпнул лишнее.
Возникшую паузу, нарушил Барон:
– У него много имён, Шеф, Босс, Шаман. А Звездочёт, так он будущее вроде знает.
– Понял? Незнайка грёбанный! – Пенсионер перенёс своё раздражение на блатного, по случаю провалившейся его попытки разозлить наших пацанят, Леху и Вовяя. Не было в тех ещё столько злости по их малолетству, чтоб подраться.
Барон артистично-лениво достал из внутреннего кармана пиджака гаванскую сигару, понюхав откусил кончик и сунул сигару в рот. Другая рука Барона выпорхнула из бокового кармана, и стала плавно подниматься в верх. На уровне сигары вспышка, из золотой зажигалки, и не задерживаясь рука опять упала в карман. Попыхивание и струйка дыма привела в восхищение даже Иллюзиониста, произнёсшего: