Несмотря на желтый свет, Берта
сейчас показалась Бруно очень бледной. Осмотревшись
по сторонам, она негромко проговорила:
— Почему он в таком
ужасном месте? Почему не в чистой воинской целебнице
на Набережной?..
— За счет императорской
милости они держат раненых только три дня, — ответил Бруно
с кривой ухмылкой. — Те, кто не помер
и не вылечился за этот срок, должны платить! Знаешь,
какие там цены?.. А Рик сейчас держится только
на Маритиме, по два флакона в день... Всем отрядом
кошельки выжимаем... — рассказывал он, пока Берта
высматривала знакомое лицо. — Сейчас покажу,
где он...
— Сама нашла, — ответила
она. — Ты тут побудь: если кто из близких этих
страждущих разузнает, зачем я здесь, выходить нам придется
сквозь стену.
— Понял, — кивнул,
покачнувшись, Бруно. — А ты что, помнишь, как
он выглядит?.. — вдруг с опозданием
удивился он.
А Берта тем временем уже
направлялась к самой дальней лавке по правой стороне.
Рик лежал обнаженный, прикрытый ниже
пояса несвежей простынью. Все лицо, шея, грудь были покрыты
обильной испариной, влажные пряди волос прилипли ко лбу
и к плечам, на одном из которых розовели четыре
новые отметины.
Губы Берты дрогнули. Он очень
изменился с их первой встречи, словно повзрослел
на несколько лет. Черты лица стали резче и жестче,
и даже в таком истерзанном состоянии от него
исходило ощущение силы. Она осторожно убрала ему со лба
прилипшие волосы, тонкими пальцами коснулась шрама
на груди — той ночью ей и в голову
не пришло, насколько точным был удар, оставивший этот глубокий
след напротив сердца. Значит, Рику не впервой стоять одной
ногой на земле мертвых.
Но смерти опять придется
подождать.
Вытащив из ножен маленький
кинжал, девушка сделала надрез на подушечке большого пальца.
Растерев быстрые алые капли между ладонями, она положила руки Рику
на грудь и тихо зашептала слова заклинания. Под кожей
Берты словно заструился жидкий свет, и он лился через
ее руки в тело умирающего — и никак не мог
его наполнить. Тогда Берта усилила заклинание, и рисунки
на ее руках засияли, словно раскаленный металл, голос
зазвучал резче и громче, но все ее силы утекали
словно в треснувший кувшин. Тогда, позабыв обо всем, девушка
выкрикнула его из самой глубины, с надрывной хрипотцей,
вены на ее лице и руках вздулись, и дремавшая
сестра испуганно вскрикнула...