– А если они не были ложными, почему я должен лгать, тем более вы все равно меня сожжете так и так! – заявил Мануэль.
– Значит, они были увидены вами под воздействием колдовских снадобий. И тот самый старик, который явился вам в саду монастыря, и которого впоследствии сожрала огромная волчица, вас почему-то не тронувшая… Мы знаем каждое лицо, проживающее в том монастыре. Двум самым старым монахам по шестьдесят пять лет. Там никогда не было старика возрастом под девяносто, как вы описали. Вот из ваших показаний: «В состав ведьмовской мази входят белладонна, кока, паслен, мак, опиум…» – перечитывал показания Мануэля епископ. – Помилуйте, брат Мануэль, если кто-нибудь из нас испробует все эти «дары природы» на себе, нам и не такое привидится…
– Но я же не говорил, что пробовал этот состав. Я лишь рассказал все это со слов Аарона, который вычитал мне этот рецепт из своей книги.
– Вы не говорили, но все указывает на то, что вы употребляли все это, и ваша психика, ваше сознание и разум были настолько помутненными, что вы находились в совершенно отрешенном и далеком от реальности состоянии.
– Какой вздор! – сокрушенно ответил Мануэль, которому даже нечего было добавить.
– Ах, да, и человеческий жир. Весьма любопытные момент, его продает колдунам палач. Ни один палач не будет рисковать так своей жизнью, чтобы вытворять такое даже за целое состояние. Теперь вы понимаете, что мы просто в глубочайшем смятении. Как вы могли такое придумать? Но суд пришел к выводу, что вы сами хозяин всех этих рецептов. Либо вы переняли эти нечестивые знания у своих предков, – говорил епископ.
– Вы в чем меня пытаетесь обвинить? – воскликнул Мануэль. – Я никогда до того дня не слышал ничего подобного. Я сам был не в меньшем ужасе, когда узнал, что такое вообще существует!
– Опять-таки мы располагаем другой версией. Вы, как автор всех этих рецептов, которые многие годы содержали в тайне, производили это в своем фамильном замке. Наряду с лабораторией, в которой изыскиваете новые средства для врачевания и одурманивания людей. А также пытаетесь создать философский камень, чтобы обрести вечную молодость и может быть, даже никогда не умирать.
– Это подлая ложь и клевета. Зачем мне это? И зачем бы я лично пришел к вам, чтобы самого себя выдать?! Вы сами-то понимаете, насколько абсурдны ваши доводы, – твердил Мануэль.