- Беда, Ваше превосходительство! - вернувшийся Ефим
совершенно забыл о всякой маскировке. - Нас англичанка
догоняет!
- Одна? - уточнил Бенкендорф.
- Так точно! Но шкипер уже приказал спустить паруса.
- Погано, - заключил Александр Христофорович, набрасывая на
плечи тёплый плащ. - Посмотрим?
На палубе встретила сырая погода с пронизывающим ветром, и
виноватый взгляд херре Густава:
- Легли в дрейф, господин Александер. Иначе они нас просто
утопят.
Ну да, в сравнении с "Нетрезвой русалкой" приближающийся шлюп
казался громадным и величественным, а открытые орудийные порты
намекали о бессмысленности и самоубийственности сопротивления.
- Разрешите, я ихнего капитана подстрелю? - Лапочка ласково
погладил ложе ружья. - По такому фазану мудрено промахнуться.
- Сдурел? - казак обиженно засопел, и полковник поспешил
успокоить. - Успеешь ещё настреляться, не последний день живём.
Если Ефим и имел противоположное мнение, то озвучивать его всё
равно не стал - с мрачным видом плюнул за борт. Как раз в сторону
высылаемой англичанами призовой команды.
- Прошу простить некоторые огрехи моего произношения,
господин Когрейн.
- Лорд Когрейн!
- Разумеется лорд! И ещё раз приношу извинения - радость
встретить цивилизованного человека в этом скопище варваров столь
велика, что досадные ошибки происходят исключительно из-за неё! -
Бенкендорф почтительно поклонился, прижимая шляпу к груди.
- Для чего вы хотели меня видеть, господин Блюмберг? -
казалось, слова даются коммандеру с большим трудом, и он насильно
выталкивает их через презрительно выпяченную нижнюю губу. -
Предупреждаю сразу - вонючая шведская лохань переходит в
собственность Его Величества, как перевозившая военную контрабанду,
и протесты будут отвергнуты за их необоснованностью и
смехотворностью.
- Ну что вы, милорд, какие претензии? Наоборот… - Александр
Христофорович замолчал, давая понять собеседнику о полном согласии.
После небольшой паузы продолжил, доверительно понизив голос. - Я
имею послание к вашему правительству от русской императрицы Марии
Фёдоровны, являющейся регентшей при малолетнем императоре
Николае.
- Как? - лорд Когрейн даже подскочил в своём кресле,
расплескав херес из стакана. - А куда же делся Павел?
Хм… где же хвалёная английская невозмутимость? Более всего
коммандер сейчас напоминал взявшую след гончую, или, пользуясь
понятными британскому уму образами, человека, который вот-вот
ухватит за яйца лепрекона-башмачника, с последующей конфискацией
заветного горшочка. Что, благородному лорду надоело командовать
двадцатипушечным корытом и хочется большего? Ну да, а вовремя
доставленная в Лондон информация, разумеется, даст карьере изрядный
толчок. Достойное желание, ничего не скажешь, и помочь в том -
занятие не менее достойное.