После этого «разговора» я хотел порвать всякие отношения с отцом, но где-то через неделю мне пришлось еще раз «пообщаться» с ним – он пришел «уладить недоразумение». Естественно, это означало, что я должен «выбросить дурь из головы» и вновь заняться «нормальным» бизнесом. Когда я ему сказал, что придерживаюсь прежних мыслей, а в его бизнесе себя не вижу, мне пришлось пережить очередной его яростный припадок, который, правда, был интересен только тем, что один к одному походил на припадок недельной давности. Хотя нет, теперь его угрозы стали более конкретными. А тут я еще в раздражении сболтнул про его гламурную пассию, – и маму ему припомнил. Тогда-то он и вышвырнул меня на улицу (вполне буквально), пообещав лишить наследства и разрушить любое мое начинание. Надо сказать (еще один штришок к портрету отца), что, несмотря на несколько ударных бизнес-лет, как таковых своих денег у меня не было; отец применял странную методу оплаты моего труда – у меня была карточка, на ней всегда лежало десять тысяч долларов, и, сколько бы я ни тратил, отец пополнял счет до десяти тысяч. При этом снимать деньги со счета мне не разрешалось – только тратить на что-нибудь. Он называл свою методу «методом заботливого отцовского контроля» – на практике, конечно, я оказался в полной от отца финансовой зависимости – несмотря на то, что мог позволить себе самый шикарный образ жизни. Так что, вылетев из бизнеса и из квартиры (отец не отказал себе в удовольствии театрально выбросить мои вещи на улицу, равно как и осуществить свою старинную фашистскую мечту – сжечь все находящиеся в моей квартире книги), я остался буквально ни с чем.
Невеселая ситуация. Думал я думал, что теперь делать, думал-думал, и не придумал ничего лучшего, как уехать к бабушке – маминой маме, в Казань. Уехал. И вот живу я себе в Казани, книжки почитываю, а тут новость о смерти отца; он умер от инфаркта – ничего особо удивительного, учитывая, что и работал, и развлекался он всегда на износ. Удивительно другое – вдруг оказалось, что я-таки наследую весь его бизнес. Нищеброд превратился в миллиардера; безвестный – в знаменитость; бессильный – во всесильного. Тут-то мое воображение вовсю и развернулось, и я уже мечтал не просто об издательстве, но о создании целого, можно сказать, творческого мира – мне страстно захотелось объединить не более не менее как все ведущие творческие силы нашей планеты. Я и название для этой воображаемой организации-общности придумал – ГКП, что расшифровывается как