– Слушай, – говорит он. – Наверное, она самая классная девчонка в школе, а?!
– Наверное, – киваю в ответ, не желая с ним спорить. – Ты ей напиши записку, а я передам!
– А что мне написать? – спрашивает Женька.
Я думаю некоторое время и говорю:
– Ну, не знаю! Напиши что-нибудь…эдакое!
Мы идем в класс. Женька вырывает лист из тетради, пишет что-то, а потом протягивает записку мне.
После уроков мы идем обедать. Двое школьников накрывают на стол. За нами следит воспитательница. Рядом уже обедают «бэшки», и Женька, исподлобья поглядывая на Маринку, спрашивает:
– Она ничего про меня не говорила?
На первое дают суп с каким-то мясом.
– Наверное, из попугая, – шутит Сашка Костерин.
На второе – солянка, которую мы терпеть не можем и называем «соляркой». Я отдаю ее тем, кто ест, а сам беру черный хлеб с компотом. Уношу посуду в мойку, подхожу к Женьке – он уже ждет, и мы вместе идем в проклятую спальню, где нам положено спать целых три часа! Спать не хочется, и поэтому, не разбирая кроватей, ложимся прямо на одеяла. И начинаются наши бесконечные разговоры: про дружбу, про любовь, про мечты.
Постепенно спальня заполняется. Самые неугомонные ребята и те раздеваются и ложатся под одеяла. Раздается звонок, который сообщает, что тихий час начался. В спальню заходит воспитательница.
– Ладно, можете не раздеваться, только не мешайте другим спать, – машет она на нас рукой.
Но мы все равно болтаем, пусть и шепотом.
Наконец, воспитатель выходит, и мы начинаем смеяться.
– Надоели! Дайте поспать!
Мы лишь огрызаемся и кидаем в кричавших подушками, они отвечают тем же. А когда я встаю на кровати, чтобы огреть хорошенько одного Гуся – в смысле Женьку Гусева – входит воспитательница. Меня, как главного нарушителя спокойствия, выгоняют из спальни.
Потом наступает время подготовки. Все, кто не ушел домой, садятся за выполнение домашки. То есть делают её пара человек, а остальные списывают. Мы бьемся сначала над русским, потом над литературой, и напоследок – над математикой.
Я отпрашиваюсь в туалет и иду в соседний класс к Женьке, и мы вместе решаем эти проклятые задачки. Когда я возвращаюсь, воспитательница спрашивает, почему так долго, и я, краснея, говорю, что был в туалете. На вопрос, что я там делал полчаса, бормочу что-то себе под нос. Наконец, сажусь. Краска заливает лицо, но меня подбадривают тихонько