— Посчитай.
— Пять.
Командир улыбается:
— Ты уверен? Посчитай снова!
Пожав плечами, перевожу взгляд на пачку: «Чёрт! Четыре! Гоню?»
Поднимаю взгляд, на Рогожина: «Твою мать!» Сидит, довольно
улыбаясь, а во рту сигарета. «Он же не курит?» — пролетела шальная
мысль. Мля-я-ять!
— Това-а-а... Э-э-э... Руслан?
Командир, всё так же улыбаясь, подмигивает:
— Ну что, учиться будем?
— Опять? — содрогаюсь я.
Палатку заливает хохот Руслана. Я пытаюсь сдержаться, но мне это
не удаётся, поэтому присоединяюсь к нему. И вот, наконец-то,
тяжесть, преследовавшая меня последние дни, отступила. Стало легко
и свободно. Теперь не пропаду, мой командир любому глотку порвёт за
своих!
— Ну что ж, брат Егорка! Для начала я научу тебя контролировать
этот процесс, вызывая его по своему желанию. И регулировать
скорость, а то, знаешь ли, перестараешься и загнёшься с непривычки.
Особенно, если так разгоняться. Кстати, удивил ты меня, даже не
знал, что так разогнаться можно. Хотя в твоём случае, даже не знаю,
чего ожидать ещё!?
— В моём случае? — заинтересовался я. — А что со мной?
— Ничего, просто удивил ты меня!
Странно... Я вдруг отчётливо понял — врёт! Но настаивать не
рискнул. А ведь не первая оговорка. Далеко не первая и не
последняя. И ведь, сколько я помню, с самого первого дня нашего
знакомства, он уделял мне пристальное внимание и гонял больше и бил
больнее. Но это я так возмущаюсь, если бы Руслан не гонял меня то,
скорее всего, остался бы я на том перевале, рядом с Тунгусом. Или
чуть позже, поводов то хоть отбавляй...
Странные всё-таки у Рогожина методы убеждения, странные, но
действенные... Взять хотя бы тот показательный суд, который он
учинил над нами — надо мной и Санькой. Мы как раз вернулись с той
злополучной зачистки, когда Саня чуть не отправился на тот свет! И
пребывали в весьма расстроенных чувствах — оба! Напарник,
застреливший парнишку и я, убивший его мать! В душе как будто
что-то оборвалось; я убил женщину! Беременную!!! Было такое
ощущение, что я весь в крови: даже во рту был привкус крови.
Сашка тоже выглядел не лучшим образом, и мы добивали уже вторую
пачку сигарет. Парни же тактично молчали и не задавали лишних
вопросов.
И вот сидя на своих кроватях, измазанные крайне вонючей мазью
Степаныча, придавались душевным терзаниям. Рогожин влетел как
тайфун и сразу начал раздавать приказы. В результате получился
этакий импровизированный судебный зал. За столом сидели Рогожин и
Степаныч, мы в стороне на двух табуретах, а парни изображали
зал...