Выставив перед собой передние лапы,
тот начал пятится назад.
- Ну, извини, богатырь, не признал, с
кем не бывает. Что сразу драться-то? Давай разойдёмся по-мирному,
что сразу взрываться, как гороху объелся.
- Я тебя, пердун крылатый, горохом
накормлю и на факеле из зада летать заставлю! - вслед за длиннющим
языком пламени, вылетевшем из моего рта, взгляд василиска подбил
правую рогатую башку. Центральная голова догадалась зажмуриться,
заливая пространство перед собой валами огня, но я, с головы до пят
покрывшись драконьей бронёй и вытянувшись вверх на три метра,
плевать хотел на магическое пламя, сам источая подобное из всех пор
и зазоров между чешуйками. Отступающий Змей Горыныч запнулся о
торчащий из газона гранитный валун с письменами, его ноги заплелись
и он позорно рухнул на остатки беседки. Левая голова Змея тем
временем начала подавать признаки жизни, длинным раздвоенным языком
ощупывая землю, но придти в себя ей не дал повторный василисковый
нокаут.
- Сдаюсь-сдаюсь, не убивай, богатырь!
Старик, помоги! Спасите люди добрые!
Поджав хвост и закрывшись лапами,
Горыныч, оставляя за собой настоящую траншею, медленно пятился
задом к калитке.
- А-а-а, вот ты где!
Из-за деревьев, подобрав подол
длинного летнего сарафана и зажав под мышкой старую потрёпанную
метлу, спешила пожилая женщина с выступающим крючковатым носом и
растрёпанной гривой волос, густо обсыпанных пеплом седины.
- Яга, помоги мне, - размазывая
сопли, и собирая грязь и пыль языком, свисающим с левой головы,
прошепелявил Змей.
- Ах ты, охальник! - Удар
перехваченной за древко метлы по центральной голове трёхголового
дракона колокольным звоном разошёлся по округе. – Ишь шо удумал,
старая образина!
Бум-м-м! Горыныч поплыл.
- Ящерица поганая, извращенец
зелёный!
Бум-м-м! Из метлы выпало несколько
прутьев. Сжавшись в ком, Горыныч завыл горестной белугой.
Бум-м-м!
- Я тя отучу, охальника, к девицам
приставать.
Кое-как уняв ярость и разогнав
кровавый туман из глаз, я сумел разглядеть Гермиону, принявшую
человеческое обличье и сейчас скромно потупив глазки, наблюдающую
за избиением могучего дракона хрупкой женщиной.
- Ладно-ладно, Яга, охолонись,
прибьёшь же Горыныча ненароком, - подняв правую ладонь в защитном
жесте, перед грозной ведьмой вырос Кощей.
- И поделом ему, - перехватив
поудобнее метлу и замахиваясь в очередной раз, выкрикнула в запале
Яга. – Не будет безобразничать, морда бесстыжая!