– Срань Господня! – закричал Герман.
Местный контингент даже не перевёл взгляд на вскрикнувшего внезапно мужчину. К подобным реакциям здесь уже все давно привыкли.
– Я понимаю вашу реакцию, молодой человек, но всё же – Манеры! – строго сказала Генриетта.
– Я… я прошу прощения, – Герман попятился в сторону выхода. – Мне нужно выйти!
Выскочив на улицу, он отбежал на угол перекрёстка и сделал глубокий вдох. Посмотрев по сторонам, Герман достал из внутреннего кармана куртки небольшой флакон с белым порошком. Сняв крышку, он засунул флакон в ноздрю и сделал глубокий вдох. Не самое лучшее, что можно было достать в этом городе, но для небольшой встряски мозгов, самое то. Герман почесал ноздрю и оглянулся назад. Через большое витражное окно он увидел Генриетту, сидящую к нему спиной.
Зачем она пришла? Что это за творение она принесла? Практиковала ли старушка магию, в которую Герман, как человек разумный, не верил, или эта дрянь всё-таки была не из этого мира, про которую так часто пишут в жёлтой прессе в духе «Таинственные и мистические истории «Подкаменной Тунгуски»? А может старушка профессионально владела гипнозом, и это всё плод его воображения? Или всё же постоянная привязанность к белому порошку, наконец, сделала своё дело и окончательно уничтожила реальность восприятия?
Но ответы были лишь внутри. Герман, снова почесав ноздрю и посмотрев на палец, не остались ли там остатки белого вещества, зашёл в кафе и сразу же привлёк внимание Мода, помахав ему рукой. Мод поднял вверх кружку, но Герман отрицательно покачал головой и знаком показал толстяку, что ему нужен целый кувшин. На лице Мода возникла широкая улыбка, и он принялся делать то, что делал лучше всего – варить кофе.
Герман подошёл к столу. Генриетта всё так же спокойно и покорно его ждала.
– Прошу прощения за своё поведение, – Герман поднял стул и сел за стол.
– Можете не извиняться. Как я и говорила, что-то подобное и я испытала, когда узнала о свойствах этой книжки. Но признаться, я всё же на секунду подумала, что вы сбежите, – она улыбнулась. – Вижу рациональность взяла над вами вверх.
– Рациональность? – Герман взял в руки книжку и ещё раз потрогал листы, чтобы убедиться в их реальности. – Это сложно назвать рациональным. Прошу прощения, но… что это за херня такая?