– Ум и образование – не одно и то же, – язвительно вставила Николь.
– Одно. Я решаю головоломки, разгадываю загадки любой сложности и вообще могу такое, что вам даже не снилось.
– Мне снилась моя сестра с ее подружкой в одной койке – ты так можешь? – усмехнулась Николь.
– Чего?
– Лечь с парнем! – Хо Линь весь скривился, а Николь скрипуче засмеялась.
– Я не занимаюсь ерундой, – хмуро ответил он и продолжил, – и мне нечего стыдиться.
– То есть все ваши поступки всегда были правильными? – спросила Эмма.
– Не сомневаюсь. По крайней мере, в долгосрочной перспективе они всегда приносили мне пользу.
– А у меня не так. Я очень стыжусь того, что до сих пор живу с родителями. Нет, не подумайте, они у меня замечательные, просто я до сих пор не заработала на собственное жилье. Хотя могла бы.
– Что мешает? – спросила Николь.
– Я вся в науке.
– Это отговорка, ты же понимаешь. А что думает твой парень?
– У меня нет парня… – увидев резко окривевшее лицо Николь, Эмма быстро продолжила, – и девчонки нет. Я одна. Зато я могу гордиться своими достижениями. Мои разработки в области биоинженерии очень пригодились нескольким компаниям. Это действительно круто!
– Ты бы не занималась этой ерундой, если б была замужем, – съязвила Николь, – Так, кто следующий?
– Я Джон. Горжусь своей семьей и стыжусь того, что не стал тем, кем меня хотели видеть родители.
– А кем они хотели вас видеть? – спросила Эмма.
– Хоккеистом!
– Зачем? – не выдержал Хо Линь.
– Вот и я себя об этом спрашиваю. Как говорит мой отец, он сам всегда занимался спортом. Тем же хоккеем. И очень хотел, чтобы я продолжил нашу династию. Дед и прадед тоже играли. Причем профессионально – даже становились чемпионами!
– Ну, теперь ты! – подытожила Николь и уставилась на меня.
– Я Линн. Горжусь тем, что все еще не услышал ни одной расисткой шутки в свой адрес от вас, – решил я немного разрядить обстановку, – а стыжусь того, что порой сам отпускаю подобные шутки в компании таких же черных, как и я. А иногда и гораздо более черных.
– А кот? – спросила Эмма, – Расскажите про него.
– Про него? Я понятия не имею, чем он гордится и чего стыдится. Гордится, скорее всего, собой, тем, что он такая важная птица. И он слишком важен, чтобы искать какие-либо недостатки в себе. Зовите его Ами. И будет вам счастье.
Так мы и познакомились. А затем началась работа. Каждодневная рутина. За приемами пищи мы перебрасывались словами и постепенно стали узнавать друг друга все ближе. Оказалось, что, несмотря на всю пестроту нашей компании, все мы довольно интересные люди и нам есть о чем поговорить. Даже Ами со временем перестал раздражаться и шипеть. Так тянулись недели за неделями. Мы собирали сведения, обрабатывали и анализировали их и передавали в Центр, а оттуда получали новые вводные. Были дни, когда мы выбивались из графика, но в основном, пусть и немного, но опережали его. Трудно сказать, как наши исследования помогали Центру составлять долгосрочный прогноз, но, раз все устраивало его, то устраивало и нас.