– Бей в пах, понял? – отец стоял рядом.
– Не поможет, – мрачно изрек Свеин.
– Если ты не сопротивляешься, у тебя точно нет ни единого шанса… – сказал отец.
Свеин зажмурился, вдохнул ледяной воздух и со всей силы ударил ногой. Маска взвыла, но то был не победный вопль загонщика, за который положена награда от фрау Холле, а вопль боли. Свеин вырвался и бросился бежать. Ноги путались, он слышал лишь собственный пульс, раздававшийся в ушах. Впереди чернел ров шириной в пару метров. Он прыгнул и провалился. Руки судорожно цеплялись за коряги, торчащие по краю рва, замедляя падение. Ноги коснулись быстрого ручья, уносящего с собой мелкие камни и ветви. Свеин стоял по щиколотку в воде, оглядываясь. На краю рва стояла маска и смотрела на него. Вдруг загонщик развернулся и медленно пошел прочь. Свеин отдышался. Он не знал, куда идти, рождественская ночь только началась, а где-то в лесу все еще шла охота.
Теплая, толстой вязки отцовская кофта согревала его, но ступней в промокших насквозь кедах он почти не чувствовал. Свеин понял, что зашел слишком далеко в лес – шершавые, покрытые бледным мхом стволы тесно жались друг к другу, их корни взрывали мерзлую землю, ветви сплетались, загораживая небо.
* * *
– Ты так извиняешься?
Высокий бородач в косухе злобно уставился на Агату сверху вниз. Женщина сжалась от страха.
– Простите, – лепетала мать Свеина. – Простите…
– Ты мне еще разок повтори! – мужчина повысил голос и навис над Агатой, тряся бородой.
Те немногие, кто был в супермаркете, с любопытством смотрели на них.
Не помня себя от ярости, Свеин встал между здоровяком и матерью в боевую стойку, которой его научил отец.
– Пошел прочь! – заорал он. Агата крепко сжала плечо сына, не давая двинуться на обидчика.
Высоко задрав голову Свеин прокричал:
– Скажешь еще слово, убью! – на последнем слоге он по-детски взвизгнул. Бородач затрясся от смеха.
– Ай да малец! Ладно уж, живи. Но в другой раз я тебе шею сверну. – Он развернулся и неспешно удалился.
– Не смей больше так делать! – В глазах Агаты стояли слезы.
– Папа сделал бы то же самое, – выдохнул Свеин.
– Значит, теперь ты – мой защитник, – мать наклонилась к нему, ее полные благодарности глаза смотрели ему в душу.
* * *
Запах моря становился отчетливее. Лес затих, криков больше не было слышно. Свеин не понимал, как далеко от дома он оказался и где находится. Надо было как-то согреть оледеневшие пальцы рук и ног. Единственная мечта – развести костер – была неосуществима. Он мог бы собрать хворост, но поджечь его было нечем.