Проваливаясь в снег, Свеин брел наугад и вдруг вскрикнул: в темноте его лица коснулось что-то мягкое и гладкое. С ветви свисал коробок, обвязанный алым рождественским бантом. В коробке лежала одна спичка.
Сжимая в руке коробок, Свеин искал более-менее сухие ветви, из которых можно сложить костер. Но снег шел так долго, а солнца не было так давно, что его пальцы нащупывали только влажный мох да сгнившую кору, от которой остро пахло плесенью.
* * *
– У меня еще много работы. А ты иди спать…
Агата склонилась над столом. Ее руки двигались так быстро, что Свеин едва успевал следить, как она плетет абажуры из гибких разноцветных прутиков, вставляет в них лампочки, протягивает тонкий, едва заметный провод. Агата развешивала фонарики по всему дому, чтобы проверить, все ли горят как следует. И тогда казалось, что комнаты расцвечены волшебной радугой. Зеленые, красные, голубые, оранжевые, желтые – Агата сама смешивала краски, и цвет прутиков всегда получался уникальным. Она раздвигала шторы, и прохожие останавливались, чтобы полюбоваться на разноцветные ажурные огоньки. Так Агата находила новых и новых заказчиков.
– Пожалуй, я все-таки помогу тебе, – Свеин внимательно посмотрел на стол, заваленный мотками провода, прутьями и красками.
– Я плету, а ты вдеваешь лампочки, идет? – Мать протянула ему первый абажур, который умещался в ладонь.
– Управимся до утра? – спросил Свеин.
– Вместе обязательно управимся. – Агата потрепала его по голове. – Ты прямо как отец. Мы тоже обычно всю ночь сидели вместе и работали. Значит, теперь ты мой помощник.
* * *
За деревьями светало, хотя тьма еще сопротивлялась, не желая сдавать позиции. Свеин вдохнул запах моря – оно было так близко, где-то за лесом. Он споткнулся и упал, растянувшись на мерзлой земле. Под ногами, перевязанная алым бантом, лежала вязанка сухого хвороста.
* * *
В тот день отцовская кофта так и осталась лежать на стуле. Агата сидела спиной к сыну, когда тот зашел в комнату. Печь, сладить с которой мог только отец, не давала тепла осиротевшему дому. Все успело остыть: кресла, стол, посуда, книги в открытых шкафах. Не найдя ничего съестного, Свеин сел рядом с матерью, положил руку ей на плечо. Она накрыла его руку своей ладонью. Еще месяц назад Свеин купил упаковку рождественского ароматного имбирного печенья, с медом, корицей и яркой белой глазурью. Он берег его, мечтая, как на Рождество они съедят его втроем. Иногда Свеин открывал крышку, принюхивался, перебирал печенья в виде звездочек, человечков, елочных шаров и сердечек. Теперь он принес коробку из своей комнаты. Агата взяла одно печенье, надкусила. Через час они съели все до последней крошки, и на душе стало немного легче.