– Асунсьон пригласили посмотреть спектакль по пьесе Лорки в цыганском театре.
– О! Вы были в этом необыкновенном здании! В доме Нирнзее! Это очень знаменитое здание. Оно невероятное. Вы видели панно из майолики на фронтоне? Панно с лебедями и русалками?
Эрни не знал, как перевести на испанский «фронтон», «панно» и «русалка».
Николай Алексеевич попробовал выразиться попроще:
– Там на стене есть керамическая картина с лебедями и плавающими девушками.
Николай Алексеевич хотел было более подробно рассказать о панно, об архитекторе, о Маяковском и Булгакове, но женщины начали обсуждать генерала, поэтому, расстроенный Николай Алексеевич удалился в свою тесную комнату, мечтая о времени, когда у него будет своя мастерская, где он смог бы сделать новые наброски портретов Асунсьон и Клариссы, танцующей с цыганками на сцене.
Глава 11. Мастерская для художника
― Катя, ваш муж так хорошо рассказал о здании, где располагается цыганский театр. Он архитектор? ― Асунсьон обратилась к Кате.
Когда Эрни перевёл, Катя улыбнулась:
– Вы заметили! Нет, он не архитектор, он художник. Преподаёт графику в Институте изобразительных искусств.
– А где его рисунки и картины? Я здесь не видела ни одной.
– Пока у него нет своей мастерской, а в нашей комнатке так тесно, что там не поместиться ещё и мольберт.
Эрни начал переводить, но остановился и спросил:
– Что такое мольберт?
Катя ответила:
– Подставка для картины.
Эрни перевёл.
Асунсьон задумалась, продолжая вытирать полотенцем вымытую после обеда посуду.
– Здесь такой большой коридор. Неужели нет места для небольшой мастерской?
Эрни уже ушёл из кухни, перевести слова Асунсьон было некому, и Катя не поняла, что сказала Асунсьон. Она развела руки в стороны, показывая, что ничего не поняла.
Асунсьон поставила тарелки на свою полку, сняла фартук и вышла из кухни. Вскоре она вбежала обратно, взяла Катю за руку, увлекая за собой в коридор.
– Ке эс эсто?15 ― спросила Асунсьон, когда они подошли к закрытой двери, расположенной между входной дверью и комнатой Аиды Петровны.
Асунсьон часто задавала этот вопрос, показывая на разные предметы, поэтому Катя поняла этот вопрос.
– У нас здесь чулан, ― ответила Катя и открыла закрытую дверь. Внутри было темно, но Катя подняла руку, нащупала на стене выключатель и включила свет. Чулан изнутри оказался крошечной комнатой, вдоль двух стен которой были прибиты широкие полки, на которых стояли ящики и коробки всевозможных размеров и форм. На стене напротив двери также были прибиты полки, также плотно заставленные какими-то невероятными вещами, красивыми, уродливыми, пыльными, поломанными, треснувшими, покорёженными, которые никак не должны были там находиться: вазы, тарелки, чайники, самовар, кастрюли, утюги. На вешалках висели старые пальто, куртки, кофты, овчинный тулуп. Сбоку стоял початый мешок картошки, рядом ящик с песком.