– Завтра к тебе… – начинаю я, но он перебивает:
– Я все помню. Удачно тебе съездить.
Да, вот это точно пригодилось бы…
В Москве теплее, я чувствую это, выйдя из аэроэкспресса на Павелецком вокзале. Хороший вечер для прогулок – площадь перед вокзалом полна народа, кругом подсветка, чувствуется что-то легкое, почти праздничное. А мне нужно левее, на Пятницкую, Мари живет почти у метро, и пешком оказывается чуть дальше, чем была ее прежняя квартира.
Дом сталинской постройки, окна светятся, во дворе стоят женщины с собаками – дворнягой и какой-то охотничьей, явно очень породистой. Я нахожу нужный подъезд, набираю код домофона – он оказался в письме, Олег напоминал Мари цифры, она всегда такое забывает. Поднимаюсь на второй этаж и не понимаю, что квартира – прямо передо мной, и только прислушавшись, догадываюсь, потому что из-за двери слышна «Энигма». Мари в раздрае – ее давно триггерит от этой музыки, она совершенно не выносит даже первых аккордов. И если уж слушает – то дело совсем плохо.
Нажимаю кнопку звонка, музыка мгновенно стихает, хотя звучала не так уж и громко.
– Кто там? – раздается за дверью нежный Машкин голос.
– Открой, Мари, это я.
Пауза. Потом поворачивается ключ в замке, дверь открывается, Мари, закутанная в плед, молча делает шаг назад и прислоняется боком к стене. За ее спиной вижу окно с большим подоконником, на нем – маленькая портативная колонка, пепельница и чашка. Даже не сомневаюсь, что Олег выбрал эту квартиру именно из-за подоконников.
Я закрываю за собой дверь, сбрасываю кроссовки и роняю на пол дорожную сумку:
– Ну, ты как тут?
– Ты зачем прилетел? – враждебно спрашивает она, и я вдруг вижу, какие у нее глаза… В них вообще ничего нет, ни единой эмоции, они пусты и бездонны. Она осунулась, под глазами синяки, в вырезе домашней футболки я вижу заклейку в районе правой подключичной вены – там стоит порт для внутривенных введений.
– Мари, нет смысла задавать этот вопрос, раз уж я все равно здесь, правда? Мне бы руки помыть.
Это сбивает ее с толку, она молча берется за ручку двери, у которой стоит, и открывает:
– Мыло во флаконе. Полотенце у раковины.
Пока я умываюсь и мою руки, она успевает забраться на подоконник с ногами и закурить.
– Ты голодный? – спрашивает, когда я выхожу из ванной.
– Нет.
– Хорошо, у меня все равно пустой холодильник, – равнодушно отзывается она.