С поляны раздался полный боли
женский вопль, следом солдатский гогот. Я вздрогнул, узнав
голос девушки — Диана, тот самый маг, без диплома
и разрешения на работу, снабдившая нас амулетами Щита.
Верно, сильное заклинание Алые использовали, раз половина Щитов
не удержали враждебной магии. Диана в артефакторике
разбирается не хуже дипломированных магов,
а то и лучше.
Диана ещё долго всхлипывала
и выла, пока солдаты Алого легиона насиловали её,
а я скрипел зубами, не имея возможность сделать хоть
что-то. А вот думать мне никто не запрещал, чем
я активно пользовался и прикидывал варианты своего
освобождения.
— Ну что, Лис, отбегался.
— Дав знак подчинённому отойти, ко мне подошёл довольный
Густав Норбен, полутысячник Алого легиона.
Ещё бы ему не быть
довольным! За мою голову его теперь сделают тысячником,
а то и в дворянском титуле повысят. Сейчас-то
он всего лишь барон из разорившегося рода.
У нас с полутысячником
длинная история. Я десяток раз пытался его убить. Четыре такие
попытки практически увенчались успехом. И всё же Густав
каждый раз выкарабкивался: маги его едва ли
не с того света возвращали. Полутысячник в свою
очередь примерно столько же раз загонял меня в,
казалось бы, тупиковую ситуацию, однако я тоже умудрялся
вытаскивать свой зад и зады подчиненных.
Но не сегодня.
Говорить смысла не было. Сплюнул
тягучую кровавую слюну на землю, глянул исподлобья
на полутысячника, и опустил голову. Меня распирала дикая
ярость. Ненависть к самому себе за бессмысленную смерть
друзей и соратников.
Мы все знали, что ходим
по лезвию, все были готовы рано или поздно умереть
за то дело, что считали правым. Только никто
не думает, что смерть придёт вот сегодня, прямо сейчас, когда
ты предвкушаешь близкий отдых и миску горячей каши,
а рядом двое детишек представляют, как через декаду будут
гулять по ярмарке в Верхних Дагах.
— Молчишь? Ну-ну, — хмыкнул
Густав, наклонился и самодовольно пообещал:
— Я лично затяну петлю на твоей шее.
Пнул меня по голени и пошёл
к своим, чеканя шаг. На его место вернулся охранник.
И чего приходил? Знает же,
что с ним я могу говорить только на языке
железа.
Пошевелив затёкшими руками,
я усмехнулся, и с вызовом спросил у смотрящего
за мной охранника:
— Чё, тело, не досталось
тебе добычи?
Алый было дернулась ко мне,
но командирский рык зачем-то вернувшегося полутысячника
остановил его на полушаге.