– И что, расстреливали кого? – Рудольф с интересом посмотрел на Сергея.
– Не слыхал, – тот покачал головой. – Но арестовывали точно. Три месяца назад. Поначалу у них вообще доверия не было друг к другу. Оно и понятно: целыми отрядами офицеры к белым улетали. Женя Гвайта говорит, летом под Казанью Павлов за ним лично сзади летал. Говорил, что страхует, а на самом деле сбил бы, коли б Женя не в ту сторону свернул. Такие вот времена, Рудя…
– Времена, говоришь? Да что же это за жизнь такая, коли не веришь даже боевым товарищам? А ты можешь быть моим поручителем? – Рудольф, прищурившись, посмотрел на Сергея. – Сам знаешь: мне бежать некуда, все родные под прицелом.
– И без этого согласился бы, – Хорьков улыбнулся. – Тебя хорошо знаю… Живучий. Ну пойдем, зафиксируем…
– …А про Аниховского-то слыхал? – Иван Ефимов находился явно в хорошем настроении. Июньское утро было теплым, свежим, наполненным запахами зелени и цветов, которые ярко выделялись на фоне травы в косых лучах солнца. Земля немного пружинила под ногами, настроение было приподнятым.
– Так это же байка! – Рудольф усмехнулся. Чего только он ни наслушался за годы службы в авиации. Оглядел поле аэродрома и небо. Дивный вид…
– А вот и нет, – Иван посерьезнел. – Это в Московской школе было весной. Роберт Ратауш рассказывал.
– И что же он, Аниховский, как птица, в сугроб спланировал?
– Нет, Рудя, как птица человек летать не может… – Иван покачал головой. – А вот с аэропланом… Короче говоря, оторвалась у него после переворота правая пара крыльев. На «Ньюпоре-17».
– А дальше?.. – Рудольф вспомнил, как сложились крылья на «Лебеде» у Добровольского с Кундзиным, и передернул плечами.
– Крылья летели сами по себе. А машина стала падать почти параллельно земле, только медленно вращаясь вокруг своей оси. Падала с высоты тысячи двухсот метров, секунд тридцать.
– Ох, – Рудольф зябко передернул плечами. – А он?
– Он выключил мотор, пролетев без крыльев метров триста. И… падал, – Иван покачал головой. – Они там даже не спешили особо бежать к нему, и так все понятно было. А он, представляешь, в рубашке родился! Аппарат упал около больницы и прямо рядом с корпусом, где обычно лечатся разбившиеся летчики. Упал фюзеляжем на провода, прямо за сиденьем пилота. А под проводами был сугроб… Говорят, в сознании был, когда они подбежали, – только ногу сломал. Аккурат рядом с нужным корпусом, представляешь?