Алонсо отогнал эту мысль.
– Как давно ты здесь?
– Четыре месяца, – всхлипнула она и, залившись слезами, бросилась ему на шею.
Это было уже слишком. В голове у него застучали молоточки – сердце билось так быстро, что он задрожал, сглотнул нервно и попытался высвободиться из её объятий, но она цеплялась за него только сильнее.
– Ты первый из волков, кого я увидела, – сквозь слёзы бормотала она. – Ты спасение, спасение и дар Матери-Волчицы, дар…
Неужели она не понимает, с тоской подумал он, что его воля вот-вот проиграет похоти? Она должна знать, чем заканчиваются такие вещи… в её состоянии.
Откуда-то пробилась мерзкая мысль, что может быть это ей и нужно. На самом деле она всё знает. Они всегда знают.
Он с силой оторвал руки Кары от себя:
– Иди сюда, успокойся, – и подтолкнул её к стулу. Она послушно села, продолжая всхлипывать.
– Ты не представляешь, что они делают, – прошептала она.
– Кто?
– Эти… – Кара дёрнула плечами, её мягкая грудь колыхнулась, и Алонсо судорожно сжал зубы. – Эти люди. Я наткнулась на них сразу же… и с тех пор они держат меня в плену. Я пыталась управлять ими, чтобы спастись, но после склепа со мной что-то не так… А они думают, если съедят меня, то превратятся в бессмертных. Или что-то такое… такое же глупое. – Она подняла глаза и посмотрела на него умоляюще. – Мне кажется, ещё чуть-чуть, и они начали бы отрезать от меня кусочки и бросать в эту их яму. Но…
Она замолчала, сложив руки на коленях.
Он подошёл ближе, старательно смотря ей в глаза, а не куда-то ещё.
– Они потом придумали другое, – мертвенно произнесла она.
От неё исходило отчаянье. Кара так жаждала утешения и сочувствия, что он не мог ей отказать. Проснуться в нынешнем мире – ужасно, но проснуться так, как это случилось с ней, – ужаснее в десятки раз.
Он опустился на колени и осторожно взял её руку.
– Расскажи.
– Они захотели создать… волчью ферму, – отведя глаза, тихо сказала Кара. Казалось, она с трудом выговаривает слова. – Решили, что могут использовать меня как… как… свиноматку. А потом поедать… приплод.
Он едва поверил своим ушам, но она продолжала говорить:
– У них ничего не получилось. И не могло – их семя… – её передёрнуло, – как сопли, как… Оно бесполезно. Я чуяла его внутри. Они, кажется, не понимают, что я могу управлять этим, не представляю, что бы они со мной сделали, если бы узнали…