Она изо всех сил старалась, чтобы их повседневная жизнь хотя бы выглядела нормально. Но чай приходилось заваривать очень слабо, чтобы придать воде хоть какой-то вкус, экономить стиральный порошок и радоваться тому, что пока есть электричество.
Кто может гарантировать, что оно будет завтра?
– VYSOKII STATUS! ZASTCHITA I EDA! – продолжало громыхать за окном.
Ник уселся за стол, получил тарелку с кашей.
– А где масло? – заявила Младшая. – Я хочу масла!
– Сегодня его нет, малышка, – закушенная нижняя губа красноречиво заявляла о том, что Анна нервничает, и сильно. – Там осталось немного меда, да и мармелад есть… Хочешь?
– TREBOVAT RABOTNIKI! OSOBYIE! – надрывался робот-транслятор.
Ник понял, что кусок у него в горло не пойдет, и отодвинул тарелку.
– Ты что? – спросила жена обиженно. – Невкусно?
– Да нет, все отлично, честное-пречестное слово… Только не хочется. Совсем. Алекс, ты-то поел?
– Ага, – буркнул сын, не поднимая глаз от планшета.
– И то хорошо, – Ник вздохнул, потер щеки, с неудовольствием ощущая, что зарос щетиной: когда он последний раз брился, два дня назад или вовсе в четверг, перед разрушением университета? – Похоже, что мне придется идти туда… – он кивнул на окно.
Анна нахмурилась:
– Куда?
– «Главный храм город». Туда, куда зовет нас этот ходячий магнитофон. Заполучить такую работу, за которую мне будут давать хоть что-то из еды, да еще и защищать…
Поморщился, отгоняя воспоминания о вчерашнем ограблении.
Словно два старшеклассника с легкостью вытряхнули мелочь из карманов малыша!
– Нет, не ходи! – воскликнула Анна. – Чем меньше дел с Чужаками, тем лучше! Говорят, что они едят… – она понизила голос, бросила расстроенный взгляд на детей, – …человеческие мозги…
– Ты сама это видела? – спросил Ник устало. – Кто придумал подобную глупость? Одна из твоих школьных подруг?
– Нуу… – Анна зарделась. – Ну, может и не едят, но они мерзкие и страшные… Убивают направо и налево! С этим ты спорить не будешь?
– Это да… Но вот только где добыть еды, чтобы всех накормить? В магазине?
Работающих торговых точек в окрестностях не осталось, закрылись даже вьетнамцы.
– Ты можешь пойти куда-нибудь, где требуются обычные рабочие руки! – запальчиво возразила Анна. – Клара, жена доктора со второго этажа, говорила вчера, что они копают по ту сторону Святополкова холма, да и в Нуслях целый квартал порушили, теперь развалины растаскивают. Только не вот это… «особые работники, высокий статус, защита»… Кто знает, что это означает на самом деле? Чем придется заплатить за подобное?