Хюррем не забыла, как спешно ей пришлось отправиться в путь. Весть о том, что её сын Селим заболел неизвестной хворью, выбила почву из-под ног хасеки. Она ни разу не усомнилась в подлинности доставленного якобы из Коньи письма.
Сейчас она, прикрыв глаза, внимательно слушала рассказ Бейхан, и ей вспомнилась одна остановка, которую им пришлось сделать в пути. Лошадей нужно было напоить, поэтому они со служанкой Мерием тоже отправились к маленькому фонтанчику для путников. Именно тогда помощник Бейхан Салих ага и проехал мимо них по дороге из Стамбула. Хюррем со слугами осталась незамеченной благодаря случайности, но она видела этот отряд сквозь листву скрывающих её деревьев. Салих ехал во главе, и его лицо показалось Хюррем очень знакомым. Только теперь она поняла, что он напомнил ей тогда Мерджана агу, ведь братья были похожи друг на друга.
Между тем Бейхан с беспокойством смотрела на бледное лицо женщины.
– Хюррем, у нас будет много времени для разговоров, но на сегодня достаточно. Прошу тебя, отдохни, ты совсем бледна. Вскоре я приду снова. Мне тревожно за тебя…
– Обещай мне.
– Ну конечно, я приду!
С этими словами султанша поднялась и вышла из комнаты. А Хюррем погрузилась в беспокойное забытье, утомленная столь долгой беседой и своими воспоминаниями.
Между тем Бейхан задумчиво шла по тропинке среди пышных кустарников. Рука мягко скользила по бархатистой поверхности листьев, собирая дождевую влагу. Привычка осталась с детства, она всегда искала ладонью какую-нибудь травинку или листок. Пальцы становились зелёными, выдавливая сок из стебля, наполнялись травяным запахом, а она бессознательно успокаивалась от этих движений. Вечерние тени постепенно превращались в ночные сгустки черноты, но, подойдя к беседке, она всё же различила силуэт человека, склонившегося над диванными подушками. Женщина не торопилась выйти на поляну до тех пор, пока не услышала негромкий голос:
– Госпожа, я принёс вам шаль потеплее. Ветер нынче особенно беспечен.
Бейхан отчётливо почувствовала, как огненно вспыхнули её щёки, и возблагодарила вечерние сумерки за то, что они скрывают её пылающее лицо. Медленно подходя к беседке, она старательно оглядывала ближайшие деревья, темнотравье у их корней, нежные тюли, белеющие за диваном. И, лишь оказавшись ближе, Бейхан взглянула в лицо мужчине, ожидающему её с шалью в руках. Листва вдруг совершенно перестала шуметь в этом огромном саду, глухие раскаты вдалеке растворились и уснули, а влажный воздух будто на минуту превратился в море, не давая вздохнуть ей почему-то.