Простенькие задания, выдаваемые местными персонажами, не
требовали иного подхода, кроме физического, а сами профессии игроки
приобретали на острове святой Маллиесы, расположенном по
соседству.
Здесь нечего разрушать и некого убивать, ведь дружелюбно
настроенные к игрокам неигровые персонажи бессмертны и
невосприимчивы к наносимым им повреждениям.
«Это больше не игра, Ирелайя – настоящая».
– Хочешь сказать, что игроки… – севшим голосом произнесла я и
буквально заставила себя закончить фразу. – …убивают?
Моя преданная подруга отвела глаза в сторону и её молчание
оказалось гораздо красноречивее всего того, что можно было бы
выразить словами. Ей точно также не хотелось признавать
очевидного.
– Нет… нет… – пробормотала я, отшатываясь от неё. – Не может
быть… они ведь должны понять, что всё настоящее… И люди – тоже.
– Юфи, – начала Энни, но я уже развернулась и бросилась прочь,
желая собственными глазами убедиться в том, что сказанное ею –
неправда.
Игроки могли убивать монстров, очищать от скверны подземелья или
свергать с тронов злобных властелинов, но они должны, просто
обязаны видеть разницу между виртуальностью и реальностью.
Плутая по деревенским улочкам, я добралась до фермы матушки
Сезанн, которая, если верить игровым руководствам, всегда радушно
приветствовала игроков и помогала им восстановить здоровье с
помощью парного игрока.
Она никогда никому не вредила, а её задания заключались в
прополке сорняков, уходе за животными или поискам припозднившегося
сынишки.
Награды тоже выдавались небольшие, но приятные: целая крынка
парного молока, овощной салат и знаменитый «Пирог матушки Сезанн»,
снимавший любые негативные состояния с игрока.
Теперь же матушка Сезанн лежала на земле лицом вниз вместе с
вечно терявшимся сынишкой, а над ними возвышался закованный в
элитную броню
игрок, возбуждённо потрясавший мечом и оглашавший округу воплем:
«Уровень! Пацаны, я получил уровень! Айда мочить неписей!»
Кажется, у меня подкосились ноги, и я рухнула там, где стояла,
не в силах отвести взгляда от омерзительного зрелища,
противоречившего всему тому, что я знала и во что верила.
«Люди всегда остаются людьми, Юфи. Им всегда хочется большего.
Они убивают, потому что могут убить, по праву сильнейших».
– Дедушка Ройхо был прав, – пролепетала я. – Они могут… и
убивают.