Сердце бешено застучало. В глазах пекло, но мана испарялась, как утренний туман, стоило пересечь сизую черту.
– Ныряй под него!
Бурая стихия пронеслась мимо костра, разметав остатки пламени и замахнулся над моей головой. Я хотел сдержаться, но трусливое нутро всё равно взяло своё, прикрыв лицо руками и закричав, но…
Просвистев над головой, стрела вонзилась в мякоть медвежьей лапы, дав секунду на трусливое бегство.
Всё заняло мгновение.
Ногти сочились кровью, отползая по острым коркам льда, но одним касанием свалив шалаш из пихтовых веток, разъярённый зверь метнулся к Лере и со всей силы сбил её с ног.
Больше нутро не колебалось.
Прошу…
– Всего один разок…!
Щелчок оказался столь громким, что в горной глуши заложило уши.
И всё же…
Настоящий… грязный, дымящийся от жара на фоне вечной стужи, медведь прохрипел в чёрное зимнее небо и упал. Разрезая воздух, рогатина сочилась горячей кровью, стекавшей на руки и капавшей в сизую дымку под вспоротым брюхом.
Хоть Лера и была в десятке шагов, я не знаю, как смог открыть портал.
Всё случилось само, словно было и вовсе не со мной, но…
Стиснув окровавленную гладь, я впервые почувствовал, как в венах тёк настоящий, не поддельный кураж. Почувствовал, как пряжка лопалась не от свисавшего дерьма, а от тяжести нутра… впервые переставшего дрожать.
– Колдун…
Глаза девчонки сверкали, отражая затухавшие угольки, но руки в испуге с силой стискивали нож. Впрочем, чего я ожидал, открыв портал у ног дикарки.
В пальцах как-то сразу пропала бодрость, а пряжка вновь перестала давить.
– А можешь так же с яблоками?!
На мгновение повисла тишина. Я не сразу решился поднять глаза, но Лера терпеливо ожидала ответа, искренне всматриваясь в чудака перед собой.
– Я… яблоки…?
Губы искривились в судорожной улыбке, а до головы стали медленно докатываться те самые чувства, какие и должны.
– Ага! Может ты и колдун, но ради яблок могу и потерпеть.
Словно ничего и не бывало, девчонка отлипла от деревца и быстро вскрыла шкуру волосатого монстра, от которого у меня, наконец, затряслись колени.
– Вот! Для колдуна даже не жалко сердце!
Девчонка всё ещё стискивала нож, но искренне улыбалась из-под шапочки из снега на белобрысой макушке, с невинными глазками протягивая мне только что вырезанное кровоточащее сердце.
Из глаз полились слёзы, а изо рта кое-что похуже.