Мы проехали почти шестьдесят километров, прежде чем я остановился на заправке. Я купил несколько пачек чипсов, сушенную рыбу, пару колбасок и много воды, а еще заправил полный бак и канистру на всякий случай. Мы пересекали границу области, и я не знал, как скоро нам попадется очередная заправка.
– Вот немного еды, – сказал я, садясь в машину. – Пить будешь?
Мама взяла бутылку, но открывать ее не стала, просто кинула в бардачок.
– Пусть лежит там, чтобы я не отвлекала тебя.
– Ты меня не отвлекаешь.
– Разве? Последние шесть лет ты только и делал, что работал. Работал днем, работал длинными вечерами. По выходным ты тоже работал, а уж за отпуск я вообще молчу.
– Мы иногда говорили.
– Ты прав. И я все понимаю. Я давно пожертвовала тобой.
– В смысле? – удивился я. Мама не ответила. Она нахмурилась и включила музыку, заменив мой диск на свой.
– Это Шопен. Правда похоже на молитву?
– Я не понимаю.
– Просто слушай.
И я слушал. Кажется, мы прослушали всего Шопена, и я совру, если скажу, что не проникся им. Не знаю, в чем была проблема, в моих убеждениях или матери, но молитвы я не услышал. Зато услышал свои собственные мысли, и услышал куда яснее, чем мне того хотелось бы.
– Смерть меняет людей, – ни с того, ни с сего сказала мама.
– Разумеется, они умирают.
– Я не про это. Смерть – потрясение. Самый важный жизненный опыт.
– Смерть родных действительно может стать встряской.
– Мой мальчик, – улыбнулась мама. – Тебе еще многое предстоит понять. Так много, что мне самой страшно. А тебе не страшно?
– Нет. Знания дают мне силу. Я всю жизнь их получаю. Любое знание ценно. В этом моя суть. В этом весь я. Если я не умник, пишущий роботов для всех крупных компаний в области, то кто я?
– Ты мой мальчик.
– Иногда этого недостаточно.
– Моя вера говорит, что каждый человек важен. Кем бы он ни был.
– У меня другая вера.
– Поэтому ты и шатаешься от цели к цели, достигая каждую из них, но забывая почувствовать вкус победы. Зачем тогда это?
– Ты хочешь поговорить об этом? Сейчас? Когда рак сжирает тебя изнутри, пока мы херачим черт знает куда на этой развалюхе! – Я ударил рукой по рулю. – Пропасть между людьми и животными громадная, но все мы схожи в инстинкте самосохранения. Каждая тварь под этим небом цепляется за свою жизнь, за тот уклад, к которому эта тварь привыкла. А мы колесим куда-то без карты и навигатора, просто потому что…