– Почистим звуковую дорожку, – уверенно заявил Храмцов, – запустим саунд в эфир с вашими комментами.
– Если нужно, – угодливо склонился Сиротин.
– Ни в коем случае! Что ты там брякнул про номер «семь»? – буркнул Дорошин.
– Похоже, девушка свалила с конкурса.
– Как? Когда?! Кто позволил?! – зарычал Дорошин.
– Исчезла, – тихо пояснил кроткий Сиротин. – Было общее построение. Она не вернулась в гримёрку. Вещи её забирали люди с запиской. Сказали про контракт с испанской фирмой.
– Узнать кто забрал! Урою красавцев! – бесновался Дорошин. – Урою! Вместе с красоткой!
– Не повезло, – вздохнул Храмцов.
– Кому?! – набычился Дорошин.
– Мне. Думал, подкачусь к симпатюле вместе с генеральным спонсором, поручкаюсь.
Дорошин ухватился за отвисший галстук Сиротина.
– Фамилию и доложить!
– Мил-лютина, – заикался Сиротин, – Св-ветлана.
– Как?! – заорал взбешённый Дорошин. – Моя?! Светка исчезла?! Замочу всех!
– Большая стирка намечается, – прохрипел Храмцов, трагически вздохнул и вывалился следом за Дорошиным из камервагена.
Расследователь
Дорошин ворвался в зал с диким ором, как первобытный охотник на мамонтов или сумасшедший опоздавший спонсор, возмущённый, что начали без него. Конкурсантки в купальниках продолжали водить хоровод под фонограмму, несмотря на ураганный проход Дорошина по подиуму за кулисы. Храмцов проникся полным уважением к могуществу бандитского коммерса, особенно, когда многолюдный зал высветился потолочными светильниками.
Конкурс прервали. Растерянные девушки разошлись было по гримёркам, но взбудораженные, разъярённым видом и ором генерального спонсора, выползли обратно в коридор. Храмцов бродил восхищённый обилием полуголых красавиц, толкался между ними в узких коридорах закулисья. Девчонки не накинули халатов, ожидая продолжения, расхаживали в открытых купальниках, курили по углам, ругали организаторов конкурса.
– Фигня такая! – дулась красотка с пухлыми мокрыми губами. – Из-за одной шлюхи всё тормознуть! Отвал, девочки! Что в ней такого?! Сиськи с фигу! Без причесона! Макияж – дерьмовый…
– Да ей, мочалке, и не светило ничего! Она без породы, – уверенно заявила скуластая брюнетка с чёрными глазами цыганки. – Может, мне выйдет, на шару, запрыгнуть хотя бы на «четвёртое» или на «пятое» место. А тут всё ясно-прекрасно. Всё схвачено-проплачено. Как эта вечная подстава, тётки, надоела.