Был и еще один важный вопрос — куда
идти? Вернее, как выбрать путь и дойти до города, не заблудившись,
не утонув в болоте или, что еще хуже, не забредя в земли орков.
Если бы норги оставили хоть одну лодку, рискнул бы пойти вдоль
побережья. Если выходить ночью на берег, можно добраться за два—три
дня. Ну, за неделю, так точно. А по лесу? Данут помнил карту,
составленную отцом — в Вотрон впадает три реки, что означает, что
их надо как—то переходить. Вряд ли кто—то приготовил ему лодки или
мосты. Но обойти реки тоже не удастся, да и мест он не знает.
Решено — он пойдет вдоль берега моря, а переправа... Ну,
как—нибудь...
Первые два дня пути прошли без
всяких приключений. Правда, крупу приходилось экономить, позволяя
себе варить кашу один раз в день, а есть хотелось чаще. Ни птица,
ни зверь по дороге не попадались, а мед уже не лез ни в одно место.
Посетовав на себя, что не запасся рыбой, Данут хмыкнул. Как всегда,
полезная мысль приходит в голову поздно.
Через первую реку Данут переправился
просто. Нашел пару сухих бревен, связал их между собой. Уложив на
плот—недомерок одежду и вещи, шутя переплыл преграду. Выйдя на
берег, юноша мысленно похвалил себя, разглядев следы старого
кострища, почти заросшего одуванчиками, но еще узнаваемого. Значит,
кто—то когда—то здесь делал привал и выбор дороги был
правильным.
Рыба в реке оказалась непуганой, она
бродила едва ли не по поверхности, лениво охотилась друг на друга и
также лениво удирала. Скоро самодельная острога Данута прибила к
дну небольшую щучку и пару окуней. С готовкой парень особо не
заморачивался — выпотрошив тушки, обложил их лопухами, обмазал
глиной и сунул в костер. А скоро Данут наслаждался печеным окунем.
После однообразия последних дней, горячая рыба, источавшая соком,
показалась лучшей едой в мире. К ней бы еще кусочек хлеба — был бы
княжеский пир!
Перекусив, юноша уложил оставшуюся
рыбу в мешок и двинулся дальше. По его расчетам, где—то должен был
оказаться ручей, у которого можно переночевать.
Когда Данут осилил еще один ручей,
лес начинает редеть. Может опушка, но скорее всего, очередная
полянка. Парень ускорил шаг, рассчитывая устроить привал, но шум,
крики, лязг железа, заставили его остановиться. Укрываясь за
деревьями, Данут подошел ближе.
На поляне кипел настоящий бой.
Невесть сколько гномов — из—за постоянного мельтешения толком не
разобрать — не то пять, не то двадцать пять, в отчаянном
остервенении нападали на тролля — человекообразное существо,
прикрытое только седой шерстью, лениво отмахивающегося дубиной. Но,
несмотря на численный перевес, сомнений в исходе схватки не
оставалось. Гномы были храбры, но бестолковы и, вместо того, чтобы
окружить противника, изматывая его уколами и ударами, лезли кучей,
мешая друг другу. Деревянная палица тролля, обитая железом,
величиной едва ли не с самого хозяина, хотя и казалась
медлительной, действовала уверенно и четко. Великан держал на
расстоянии чужие мечи и топоры и, время от времени наносил
смертоносные удары. Иногда гигант подпускал гномов ближе, словно бы
раскрывался, а потом, от всей силы бил ногой в грудь самого
храброго.