Долго ходил по базару Яков. Приглядывался, приценивался. И, наконец, наткнулся на лавку с заморским товаром. Остановился. Да, это то, что надо!
Чёрный пиджак с красной атласной каймой на лацканах сидел как литой, разве что по плечам образовалась небольшая складочка. Но торговец быстро это исправил, приколов внутрь небольшие подплечники.
Яков смотрел на себя в зеркало, которое отражало во весь рост. Его разрывало на части от зависти. Что не он, такой красавчик! а Анатолий станет мужем красавицы Любавы. Всё это время он, прячась, ходил и подсматривал за ними. Как они смеялись, как, взявшись за руки, не могли расстаться, пока строгим голосом Любаву не позовет мать. На Якова же Любава не обращала никакого внимания, что его очень сильно раздражало.
Не переставая любоваться собой, поглаживая лацканы, в его голове созревал коварный план. Он и брат – одно лицо. Значит… Но как?
– Красивый костюмчик, однако, – раздался голос за спиной Якова. Он обернулся. Шаман в заношенном балдахине с перьями стоял и улыбался щербатым ртом.
– О! Вы то мне и нужны! Постойте! – вскрикнул Яков, обернувшись.
Мужчина в шаманском наряде нетерпеливо ожидал Якова, беспричинно оглядываясь по сторонам и тихонько присвистывая, пока тот рассчитывался с торговцем.
Услышав просьбу Якова о его коварном замысле, маленькие глазки его заискрились. Он мотнул головой, показывая следовать за ним, и быстрым шагом направился к шатру, расположенному среди небольших деревьев за торговыми рядами. Яков семенил следом, боясь потерять из виду незнакомца.
В шатре было душно и не прибрано. Две женщины в цветастых туниках, ярко накрашенные, но не причесанные, ругались между собой, схватившись за овальное зеркало в темной, шелушащейся оправе.
– Здрасьте, – произнес Яков, входя в шатер.
Женщины откинули зеркало, ставшее причиной их раздора, и с интересом разглядывали гостя пока тот не присел на предложенную ему табуретку. Глянули злыми глазами друг на дружку и мгновенно подскочили к щербатому.
Тот неспеша снял наряд с перьями и накинул на себя чёрный, потрёпанный, кожаный балдахин с нарисованными непонятными знаками, которым и накрыл подскочивших к нему женщин. Шёпотом они начали что то обсуждать, размахивая руками и причмокивая, перебивая и покрикивая друг на друга. Всё это выливалось в какое то жуткое, змеиное шипение, и Яков собрался было уйти из этого мрачного места.