Вдруг, старик пришел в движение. Губы его затряслись. Глаза увлажнились. Затем он резко, испугав нас, согнулся в пояснице, будто от удара и, схватившись за грудь, стал жадно глотать воздух.
От увиденного Мама отшатнулась с такой силой, что диван сдвинулся с места и, задев, рядом стоящий небольшой письменный стол чуть не опрокинула белую статуэтку какой–то женщины. Точнее может когда–то она ею была. Сейчас же у неё не осталось ни рук, ни ног и даже голова отлетела. Видимо будучи очень хрупкой, она много падала. Одно туловище осталось. Хорошо, что не уронила. Хотя, что ей было терять–то, если только не грудь. Да и того у неё не было. Я же крепко прилипла к Маме, обхватив ее, как спасательный круг.
– С вами все хорошо?.. – тихо спросила Мама.
– Да. Ща. Минуту, – с трудом выдавил из себя старик.
Но потребовалось больше времени. Мы сидели в ожидании и не знали, что же нам делать и как реагировать на сгорбленного старика. Когда он выпрямился Мама попыталась представиться:
– Здравствуйте! Я… – она не договорила.
– Знаю! Знаю. К сожалению, все знаю, – многозначительно покачал он головой.
Мы переглянулись с Мамой. На ее лице уже не было и следа того блаженства, которое поразило и меня.
– Зря пришла, – задумчиво начал старик. – Поберечься тебе надо. Малыш в утробе.
Мама встрепенулась и подвинулась ближе к предсказателю. В волнении перебила его. Голос ее дрожал:
– Малыш?! Вы сказали малыш! А когда…
Он, останавливая ее, поднял руку и раскрыл ладонь.
– В один из майских дней, с восходом солнца, мальчик явится в этот мир. И солнце, раб его миссии, усилит свои лучи, станет светиться сильнее, согреет вашу семью и растопит толстые льдины, что преградили сердца.
Мама вскинула было руки вверх от радости, но сдержалась. Глаза ее прослезились. Она обняла меня до боли в ребрах.
– … Но, душою он будет вечный ребенок. Судьба у него такая. Жизнь его, всех близких затронет и судьбы их перепишет – голос его задрожал, на глазах засверкали слезы. Он отер их и продолжил. – За тем и идет сюда, в мир этот. И в этом поможет ему женщина–цветок. Ликом – китайская роза…
– Подождите… как в мае? Уже же октябрь – спросила Мама.
Старик, лишь улыбнувшись, покивал в ответ. Затем, посмотрел на меня и лицо его исказилось гримасой боли. Он, покраснев горько заплакал и закрыл лицо руками. Снова, согнувшись, спрятал голову в коленях. Все его тело тряслось, и даже седые волосы дрожали. Не поднимая головы, он глухо произнес: