Она ещё раз внимательно осмотрелась, тщательнее чем в первый раз и увидела седовласую Егоровну, которая размахивала серпом неподалёку. Платок её сбился, и мокрые волосы прилипли к раскрасневшемуся от жары лицу.
– Где же ты, Катерина, силы берёшь?
– О чём это ты? – с тревогой спросила её моя бабка.
– Да как же это? – продолжала верещать, не прекращая работы Егоровна, – и в поле работать, и детей рожать, и за девками своими смотреть!
– А чего за ними смотреть? – огрызнулась Екатерина Ивановна и тоже принялась жать колосья.
– Да как же, чего смотреть? Марийка уже на шестнадцатый год идёт, смотри, как бы, не с брюхом пошла. Да и Анна тоже. Малая ещё, а уж с Кондратом пятнадцатилетним не расстаются.
– Ты, Егоровна, – тяжело дыша, отвечала ей Екатерина Ивановна, – за своими пацанами смотри. А моих девок не трогай.
– А я и смотрю за ними, Катя. От того и говорю. Не детская дружба у девок твоих.
Екатерина Ивановна распрямилась и вдруг взревела грозно своим зычным сильным голосом:
– Мария! Анна! А ну, подите сюды!
Уже собравшиеся на поле бабы обернулись на неё, но среди них не было ни Марии, ни Анны. А Егоровна, всё так же, не оборачиваясь, пробормотала:
– Ага, слышуть они тебя! Нету их здесь, Катя, говорю же тебе.
Тогда Екатерина Ивановна вновь взяла серп и отчаянно замахнулась им на колосья, будто одним махом хотела всё поле скосить. Больше они обе не произнесли ни единого слова до самого вечера.
А вечером, как спала жара, Екатерина уже бежала к дому, ни на минуту не выпуская из головы мысли о девочках, так и не пришедших на поле. В доме тихонько мела полы Александра. Оглядевшись вокруг, Екатерина Ивановна увидела Христину, кормившую скотину у амбара. В глаза бросился корм тощих, как смерть свиней, разбросанный по двору, и Екатерина, схватив хворостину, тут же хлестанула Христине по ногам.
– Что ж ты корм рассыпала по двору, негодная? Да, разве ж так выкормим скотину, если столько корма будет на земле лежать?!
Христина взвыла от боли и убежала собирать руками корм, а Екатерина бросилась в дом к Александре.
– Где Марийка? Где Анна?
– Не знаю я, мамка, – испуганно отвечала девочка.
Но Екатерина Ивановна по глазам читала ложь, и тут же окатила дочь ковшом почерпанной воды.
– Ты не лги мне, Лександра! Хочешь, чтобы с тебя да с твоих сестёр отец шкуру содрал?