– Здрасте, – протяжно ответила Трофимовна, подозрительно глядя на их крепко сцепленные руки.
Анна опустила голову. Нет, ничто не должно сейчас помешать её счастью. Ничто не должно её остановить, ни Трофимовна, никто другой. И дальше они шли медленно, держась за руки, пока не дошли до сверкающей на солнце реки.
– Красиво – то как! – воскликнул Кондрат.
– Красиво! – отозвалась девчушка и присела на берегу, чтобы переплести растрепавшуюся косу.
Он обернулся и присел рядышком с ней.
– Красивая ты очень, Аня.
Голос его был тихим, слегка прерывистым. Глаза он опустил вниз, будто боялся глядеть на Анну. Но рука его ласково поглаживала её безвольную руку. Она залилась краской и не смела сказать ни слова в ответ, боясь своим голосом спугнуть своё счастье. А он, между тем, продолжал:
– И голос у тебя красивый, сильный, льющийся. Когда ваша семья поёт, ты самая лучшая в пении. И глаза твои…
Он запнулся и взглянул на неё. Анна сидела, зажмурившись, вся раскрасневшаяся, и почти не дышала. Тогда Кондрат осторожно придвинулся к ней и вдруг быстро поцеловал её в губы. Анна не оттолкнула его, и тогда он ещё раз поцеловал её, потом ещё. И вдруг она вскочила на ноги.
– Давай, скорее наберем облепихи, Кондраша, и пойдём вашего телёночка смотреть!
Он встал на ноги, выпрямившись перед ней, раскрасневшийся весь и тёплый, и снова ласково поцеловал её. А когда они шли обратно, солнце клонилось уже к закату, и Анна мысленно молила бога, чтобы матери с отцом ещё не было дома. Но крепкая рука Кондрата и сладко горящие от поцелуев губы не могли лишить её ощущения полного, безграничного счастья.
Однако, когда они подошли к селу, сердце Анны сжалось от ужаса. Над их крышей столбом стоял черный дым, и гомон людей, толпившихся вокруг горящего дома, был слышен у самого края села. Анна выдохнула диким воплем, вырвавшемся из груди, и со всех ног побежала к своему дому. Кондрат тут же бросился за ней. Но, столкнувшись около горящего дома Григорьевых нос к носу с собственной матерью, испуганно отпрянул назад.
– Иди домой, Кондраша! Как пить дать, в виноватых пред ними бушь! – в панике крикнула она.
Но Кондрат, мягко отодвинул её с дороги, и решительно побежал вслед за Анной.
Сельчане уже затушили пожар, случившийся в доме моей бабки Катерины Ивановны, но она всё ещё продолжала выть на всю окраину, и стонать, будто от страшной боли. Василий держал на руках обгоревшую Настю, которая мычала и металась от боли, люди бегали вокруг них, Мария крепко прижимала к себе Григорку с Христиной, вцепившихся в её подол. Александра вместе с другими людьми всё ещё тушила тлеющие поленья, а Николай Васильевич теперь медленно шёл к Анне. Кондрат, увидев дядьку Николая, остановился. Анна перестала тушить поленья и обернулась на отца, едва переводя дыхание, но колючая пощёчина, которой так ждала Нюрка, так и не погладила её бледного онемевшего лица.