– Ну вот, замечательно! – довольно сказала психотерапевт, дородная женщина с удивительно мягким глубоким голосом. Несколько вытянутое её лошадиное лицо с туго зачесанными назад густыми темными волосами, открывающими высокий лоб, обострялось ярко выраженными скулами, узким подбородком и сосредоточенным взглядом чуть раскосых глаз. Как показалось Вите, во внешности её сквозили восточные, а то и цыганские черты, и его это не очень-то располагало, скорее, настораживало.
– Александр мне давно советовал к вам обратиться, – вздохнул молодой человек. – Но не знаю, боюсь, сейчас уже слишком поздно…
– Жизнь ведь не игра в случайность, поверь. Раз ты здесь и сейчас, – значит, «сейчас» самый правильный момент для нашего разговора. Поэтому никогда не бывает слишком поздно. Но не жди чуда извне. Многие, приходя ко мне, ожидают таинственной власти над своим эмоциональным состоянием или хотят, чтобы я их обучила каким-то специальным приемам. Но большинство не догадываются, что главное чудо совершается внутри…
Она не была особенно красива, но пребывала в том самом возрасте, какой принято считать расцветом женского очарования: драматический момент, который наступает раньше или позже в жизни каждой женщины, когда пик внешней красоты уже пройден, но внешняя сторона сполна дополняется внутренним обаянием, ловкостью манер, знойностью и терпкостью интонаций, как мимолетная вспышка августовской розы, напоследок особенно пышно цветущей, перед грядущими бурями осени.
– А иногда бывает даже, что в порыве вернуть ушедшую любовь некоторые обращаются ко мне, – она загадочно улыбнулась, – чуть ли не за рецептом приворотного зелья! Так я это называю. Но это явно не по адресу.
«Крайнов ей, поди, всё о нас рассказал…» От этой догадки Вите стало не по себе.
– Тогда как мы построим наше общение? Смотри: мы заглянем в глубины твоего «я» и раскопаем тайные истоки всей этой ситуации, отыщем скрытые пружины того, что произошло. И вот здесь место моей власти…
Она ещё говорила что-то про магию человеческих отношений, про то, как внутреннее влияет на внешнее и т. д. На окне были сдвинуты батистовые шторы. Колышимые легким сквозняком, они смягчали полуденное солнце, создавая в комнате мягкую, приглушенную атмосферу, которая настраивала на доверительный лад. К этому же, видимо, были призваны и стены, точнее, специально подобранные обои, которые своей палитрой переливающихся тонов – от нежно-зеленых и салатных до холодноватых, безмятежно-морских – давали обращенному на них взору пищу для фантазии и отдохновение. «Море, море… Прямо в тему обои», – подумал Витя.