Усталые дети растянулись на тёплой траве и громко хрустели печеньем. Малыши улеглись на расстеленные одеяльца. Некоторые тут же уснули с недоеденным печеньем в руках. Никто уже не обращал внимания на пролетавшие над головами самолёты.
– Да-а-а, – протянул Юра, устраиваясь рядом с друзьями, – нелёгкое дело поход.
– Угу, – согласно кивнул Лёва и протянул руку. – Смотри, земляника.
– Здорово! – обрадовался Генка. – Можно лежать и ягоды есть. С печеньем.
– Точно. – Лёва откусил печенье и забросил в рот пахучую ягоду. – Теперь у меня земляничное печенье.
Из-за редких деревьев доносился неясный шум, стук колёс, гудки машин. Дети вытягивали шеи, приподнимались на цыпочки и ускоряли шаг. Они торопились увидеть, что же там такое.
Вскоре лесная дорога вывела к шоссе, по которому плотным потоком шли люди: старики, женщины, многие несли на руках детей. Редкие машины были забиты людьми. Казалось, люди убегают от чёрного дыма, который растекался за их спинами.
Воспитатели и дети замерли в оцепенении.
– Смотрите, вон ещё одно солнышко! – воскликнула Люда и показала на красные зарницы, полыхавшие над городом.
– Это Минск горит, – прошептала тётя Нина.
Минск горел. Но где-то там остался папа. Лёва сунул руку в карман и сжал в кулаке свисток, который приготовил папе в подарок. Хотя нет. Наверное, папа уже ушёл воевать. А вот мама и сёстры. Что с ними? У Лёвы защипало в носу, как от газировки.
– Ты чего застыл как столб? Пошли. – Генка дёрнул друга за рукав, и Лёва очнулся.
Дети шли молча.
Навстречу двигалась колонна солдат. Свёрнутые шинели через плечо, винтовки. Спины мокрые от пота, серые от пыли лица. Увидев ребятишек, бойцы менялись. Одни улыбались и протягивали детям галеты – продолговатое сухое печенье. Другие отворачивались, кусали губы, сдерживая слёзы стыда. Как же так получилось, что солдаты отступают, а дети идут навстречу опасности?
Неожиданно дорогу детям преградил молодой лейтенант.
– Куда вас несёт? – закричал он заведующей. – Вы что, не видите, все уходят подальше от Минска? Там бомбят с утра.
– Нам на станцию надо, – твёрдо сказала Мария Петровна. – Детей должны эвакуировать.
– Видели бы вы, что на станции творится! Там народу – не продохнуть. Ладно, – махнул рукой офицер, – если будет налёт, пусть дети разбегаются в разные стороны. Потом их соберёте.