– Я? Супер. Да мама, бабушка, папа пришли, сестренка и Егор. Как же без него. А у тебя?
– Так, были мои мама, бабушка, родители Светы и ее младший брат, – перечислил я, загибая пальцы.
– Понравился им спектакль? Света поздравила с премьерой?
– Конечно! Она позвонила одна из первых. Все просто в восторге. Но я, к сожалению, так и не успел ни с кем поговорить лично. После премьеры нас Борода с оркестрантами сразу усадил разбором полетов заниматься, «пока гог'ячо». Так что я всех отправил по домам и попросил не ждать меня. Видел только свою маму и маму Светы на сцене на несколько секунд, когда они мне цветы вручали. А твоим как?
– Ой, да-да-да, им тоже все очень понравилось. Вот про цветы – это ты хорошо вспомнил. Я просто сгораю от любопытства! Расскажи уже мне, что это за девушка, которая тебе такой огромный букет передала через билетерш, м? Они мне сказали, что она была одна и выглядела прям очень-очень. Такие подарки не дарят просто зрители. Кто она? – игриво поинтересовалась Ника и в очередной раз прищурила глаза.
– Понятия не имею. Цветы как цветы. Там не было записки. Наверно, просто постеснялась на сцене подарить или не успела во время поклона вручить, а билетершам лишь бы новый инфоповод на пустом месте создать и слухи распустить. Ведь знают же прекрасно, что мое сердце занято. Твой-то суженый где? – поспешил перевести тему я.
– А у него пару часов назад отец прилетел. Из Лондона, – важно подчеркнула Вероника. – Закрыл там какую-то очередную жутко прибыльную сделку. Попросил Егора после спектакля ненадолго подъехать, чтобы обсудить дела, а то они давно не виделись. Но он уже написал, что едет из ресторана домой и скоро будет. Тебе, кстати, передали новый журнал с его рассказом? Читал?
– Да, конечно, получил и прочитал. Очень понравился. Интересно… И необычно… Ну, как всегда, на высоте. Браво!
Видимо, из-за опьянения я слишком расстарался, отчего соврал, как мне показалось, крайне неубедительно, и Ника это заметила. На самом деле, собственно, как и в предыдущие разы, я лишь мельком пробежался между строк, ибо вчитываться в рассказы Егора Антакольского я не очень-то хотел. Он стал передавать мне свои опусы сразу же после нашего знакомства. Я тогда был вусмерть пьян, а в таком состоянии мне свойственна особо зашкаливающая эмпатия, поэтому в четыре часа утра я искренне выслушал все его размышлизмы, что, по всей видимости, являлось пропуском в клуб любителей его творчества.