Я киваю, пытаясь уложить все в голове. От обилия новой информации она просто кипит.
– Парни, это Адалин, – продолжает Люк. Сейчас он походит на капитана, обращающегося к своим лейтенантам. – Арно нашел ее, когда она срывала плакаты с фюрером.
– По правде говоря, она нашла меня, – поправляет друга Арно, подняв указательный палец. Мы обмениваемся понимающими улыбками.
– Адалин помогает распространять по городу листовки, и ей прекрасно удается избегать слежки, – продолжает Люк. – Она наш ценный кадр.
Он назвал меня ценной. Я опускаю взгляд на свои руки. Похоже, я и впрямь ценна в том смысле, что немцы никогда и ни в чем меня не подозревают.
– Добро пожаловать в команду! – щебечет Марсель.
– Спасибо, – отвечаю я. – Очень приятно познакомиться.
– Мы счастливы, что ты с нами, – добавляет Пьер-Анри. – Листовки, конечно, это проще некуда, но, можешь быть уверена, они делают свое дело.
– Я понимаю, о чем ты.
Мое сердце колотится от радости. Пьер-Анри и Марсель почти не знают меня, но сразу отнеслись ко мне очень приветливо. Понятно, что Люк, самый серьезный из всех, их неофициальный лидер. Должно быть, они доверяют его выбору.
– Мы встречаемся здесь каждый понедельник, – добавляет Люк. – Присоединяйся всегда, когда можешь.
– Конечно, я приду, – немедленно отвечаю я, пока еще не понимая, как это устроить. Приходить сюда каждый понедельник и к тому же распространять листовки? Это значит проводить много времени вне дома, что будет выглядеть особенно подозрительно сейчас, когда оккупация приучила каждого в страхе оглядываться по сторонам. Без острой необходимости люди давно уже не покидают своих домов.
Люк пододвигает мне стул, я сажусь вместе со всеми и только сейчас обращаю внимание на раскиданные по столу романы.
– Это уловка, – отвечает Люк, хотя я даже не успеваю спросить. Должно быть, он все понимает по моему лицу. – Если кто-то обнаружит нас и станет задавать вопросы, мы скажем, что организовали книжный клуб.
– Моя идея, – гордо заявляет Марсель.
Совершенно непринужденно, как старые друзья, мы принимаемся болтать друг с другом, и я жадно впитываю все, что слышу. Я так долго изнывала, держа язык за зубами рядом с Хлоей, чтобы не воодушевлять ее лишний раз; рядом с Papa, чтобы не волновать его; и даже рядом с Maman, которая верит в Петена и хочет думать только о хорошем.