И всё же нас это событие недолго огорчало. Главным была радость, что мы благополучно выбрались из этой беды. А то я очень боялся, что мама простудится и заболеет.
Вообще я не помню, чтобы мама когда-нибудь лежала больная. И всё-таки верно ли будет сказать, что она была очень крепка здоровьем? Случалось, что у неё временами очень сильно болела голова. Но поскольку она, хотя и постанывая, постоянно была на ногах, сама управлялась со своей работой, мы не считали это за болезнь. Однажды она заболела желтухой. Лицо, руки пожелтели. Белки глаз стали цвета лимона.
– Что с тобой, мама?
– Пожелтела от тоски по отцу вашему, – то ли в шутку, то ли всерьёз ответила мама. – А что? Разве вы не слышали, как поётся в песне: «Потоскуешь, пожелтеешь, вспоминая о любимом»? – Видя нашу растерянность, по-видимому, захотела успокоить:
– Хорошо ещё, не чёрная желтуха. А то она, говорят, смертельна.
Мы радовались. На самом деле, что бы мы делали, если бы была чёрная желтуха?
В нашей деревне жил фельдшер Галяви. Но мама даже ему не стала показываться, по чьему-то совету лечилась сама. Почистив белой глиной медный самоварный поднос, подолгу смотрелась в него, как в зеркало. Дескать, это снимает с лица желтизну. Вдобавок, по чьему-то совету, очень много ела чесноку. Так она терпеть не могла чеснок, но раз сказали, что это исцеляет, отказываться не стала.
– Уф, весь рот горит, как в огне! – жаловалась она, а сама ела.
Не знаю, какие ещё она применяла лекарства, но и эту хворь перенесла на ногах. Желтизна с неё спала, вернулась её прежняя красота.
Не так уж сильно голодая, и не настолько замерзая, чтобы запомнилось, пережили зиму. Когда наступили тёплые дни, поднялось и настроение. Мы завели собачку. С серой, как мышиная, шерстью и белоснежными лапами. Я хотел назвать её «Актырнак» («Белый коготь»), но мама не одобрила.
– Полна деревня Актырнаков, – сказала она, – лутчы (лучше) назови Белый ног (наверное, хотела сказать по-русски «белоногая» – Белоножка).
Раз уж сама мама посоветовала, мне тоже эта кличка понравилась.
– Ладно, пусть будет Белыйног!
Из Белыйнога он очень скоро превратился в Билнака.
– Билнак, на, на, на!
– Билнак, дай лапу!
– Билнак, взять его!
Быстро рос Билнак. Хотя он и не был породистым, но оказался по-своему очень умной собакой. То, что она умная помощница, я особенно хорошо увидел, когда пасли скот.