Я в нерешительности остановился, не зная, куда двигаться дальше. Каменная дорожка, служившая мне ориентиром, обрывалась прямо у папоротниковой поросли. Это был тупик. Только сейчас я понял, что страшно устал. От голода кружилась голова и одолевала слабость, но никакого просвета впереди не было видно.
И вот, когда почти не осталось сил, а надежда тихо угасала, я увидел её. Прекрасная белоснежная кошка с миндалевидными глазами изумрудного цвета сидела прямо передо мной. В её взгляде и облике сквозило такое великодушие и внутреннее достоинство, что и без слов было понятно – передо мной особа благородных кровей.
– Ну, здравствуй, будущий Мастер! – приветливо молвила она. – Поздравляю тебя с первым переходом!
– Здр… – только и смог пролепетать я, от неожиданности потеряв дар речи и позабыв про хорошие манеры.
–Я – Владычица Торхильда, – продолжала белоснежная красавица, не обращая внимания на мою неловкость. – Ты уже знаешь, где находишься?
– В Раю?
Её смех прокатился по воздуху серебряным колокольчиком, запутался в листве и ещё долго звучал то тут, то там хрустальными переливами и отголосками.
– Ну что, ты, милый! В Рай тебе ещё слишком рано, – в изумрудных глазах Владычицы заиграли озорные искорки, – там пока справятся без тебя.
– Так, где же я тогда? – сам собою слетел вопрос с моего языка.
– Ты совершил переход в Реликтовое Котомирье, а я здешняя Владычица.
– Уважаемая, Владычица, – решил полюбопытствовать я, услышав незнакомое слово, – почему ваш край называют реликтовым?
– Потому что нашим предкам удалось сохранить здесь всё в первозданном и неискажённом виде.
– Значит ли это, что на той стороне, откуда я прибыл, всё находится в искажённом виде? – не унимался я.
– Это не совсем так, хотя ваши информационные поля серьёзно перегружены, из-за чего обитатели твоей стороны, в большинстве своём, утратили такие замечательные способности, как ясновидение, яснослышание и другие сверхтонкие настройки.
С этими словами Торхильда поднялась, блеснув своей царственной осанкой, и бросила из-за плеча:
– Ступай за мной!
Плавной поступью она «проплыла» прямо под папоротники, я засеменил следом. Открывшаяся взору картина поражала воображение. Оказалось, что под густым покровом листвы кипела самая настоящая жизнь. Тут и там сновали кошки по разным делам. Среди них были большие и маленькие, гладкошёрстные и пушистые, но окрас у всех них был лишь двух оттенков – насыщенного рыжего и ослепительно-белого.