Добравшись наконец до безлюдного коридора, Ремора остановилась и развернулась к этой морской гадине лицом. Высказать ему хотелось многое, но это терпело, в отличие от королевства, которое в короле как раз нуждалось неотложно.
– Давай, – Принцесса прожигала бесстыжую пьянь глазами.
Джеррет заметно похудел, но жалко его не было – эта зараза с детства громыхала костями, но при этом проявляла такие чудеса силы и выносливости, что на ней можно было пахать. Вот и сейчас щеки у него хоть и провалились, но лицо было бронзовым от загара, какой никогда не получишь в их пасмурных холодных краях. Адмирал даже казался посвежевшим и помолодевшим, глаза блестели, хотя… глаза могли блестеть и от количества выпитого.
– Что “давай”? – Уже не в первый раз прикинулся дураком “братец”.
– Мне нужен Тейвон. Прямо сейчас.
– Что!? Нет!
Ремора была не в том расположении духа, чтобы терпеть его капризы – не раздумывая ни секунды, она влепила Джеррету пощечину и уставилась в хитрющие зеленые глаза, в которых не было ничего родного или даже близкого.
– Давай хотя бы не здесь, – Адмирал с видом обиженного мальчишки потирал ушибленную щеку. Может, было даже хорошо, что он сейчас пьян – иначе так просто она бы не отделалась, – До замка рукой подать…
– А ты стесняешься? – Вздернула бровь Ремора.
– Хочу попрощаться.
Он был неисправим, и на этот раз Ремора отступила. Она и сама понимала, что нужно добраться до замка, до покоев Тейвона, где можно было сесть и поговорить наедине, высказать все то, что накипело, и решить, что делать дальше. К счастью, Джеррет шел быстро, и на месте они оказались уже минут через десять, за которые принцесса успела несколько раз продумать, что скажет брату.
Покои Тейвона по ее приказу тщательно убирали все восемь месяцев, но комнаты все равно успели стать нежилыми, опустевшими. В просторной гостиной с высоким потолком каждый шаг отдавался эхом, даже несмотря на увешанные гобеленами стены и дорогой зиеконский ковер на полу.
Войдя, Ремора прикрыла за собой дверь, повернулась и увидела, что Джеррет уже развалился в кресле, закинув ногу на ногу. Снять треуголку в помещении он тоже не удосужился, зато камзол расстегнул, отчего показался Реморе еще более пьяным и растрепанным.
– Я жду, – Ремора медленно прошла по комнате, не сводя глаз с упрямого негодника.