Молодой исследователь планет, недавно произведённый в капитан-командора, сидел на скамейке парка, собираясь с мыслями. С предложением возглавить экспедицию на Мирум, как называли планету до её повторного открытия, Андрей согласился сразу. Он готов был лететь туда простым десантником, потому что верил – там обязательно должны жить разумные существа. Он мечтал подарить им космос, рассуждая, что раз они до сих пор не прилетели на Землю, значит, технологически немного отстают.
Планетологу нравилась теория Крика. Незаслуженно высмеянного учёного он считал великим провидцем и перед полётом на предсказанную планету, чувствовал себя обязанным посетить гения, ставшего отшельником. Андрей надеялся на советы Крика, как построить исследования, в каком направлении их вести, что можно ожидать от планеты. «Не может быть – рассуждал он – чтобы за столько лет великий космолог не возвращался к этой теме и не мог сообщить что-нибудь новое».
Первое препятствие возникло у дверей старинного особняка. Современные жители городов предпочитали людской муравейник и ради того, чтобы постоянно находиться среди людей, мирились с тесными комнатушками. Жить уединённо никто не хотел. Сносить памятник архитектуры желающих тоже не было и поэтому профессор жил один во дворце из шести комнат.
Не привыкнув к новому званию, немного стесняясь его, Андрей пришёл в гражданском, а учёный принял его за журналиста и не впустил. Пришлось отправлять личный идентификационный файл, защищённый официальным кодом. Объём раскрываемой информации зависел от шифра читающего. К счастью, доступа учёного хватило, чтобы прочесть о планируемой экспедиции на планету его имени. Двери открылись, и командор вошёл в дом, посетить который мечтал много лет.
Самюэль Крик оказался совсем не похож как на портреты в жёлтой прессе, так и на сумасшедшего учёного, каким его часто выставляли. Преклонного возраста, с солидным животом, но с прямой спиной и развёрнутыми плечами. Неторопливые движения, причудливая жестикуляция пухлыми пальцами, редкие, зачёсанные назад волосы и цепкий, внимательный взгляд.
Кабинет учёного тоже не соответствовал карикатурам. Никаких старинных дубовых столов и невероятного количества книг. Профессор сидел во вполне современном умном кресле-трансформере, которое само подавало хозяину нужные предметы и компактные опоры, приспособленные для той или иной деятельности. На стенах висели не оригиналы старинных картин, а быстро перестраивающиеся экраны объёмного изображения, на которых можно было найти всё. Ну, или почти всё.