***
Миновало немногим меньше двух четвертей часа. Время тянулось неумолимо медленно. Усталость постепенно наваливалась на плечи. Тяжелая хмарь тоски и безысходности ширилась, не спеша подбираясь к новым жертвам, старательно проникая в малейшие трещинки стен и просачиваясь сквозь дыры решеток, чтобы понадежнее укрепиться в душах вновь прибывших узников. После того, как стража увела капитана Тычка, прочие члены его команды, оставшись без предводителя, окончательно притихли в ожидании худшего, с трудом удерживая при себе последние крупицы самообладания. Лишь один тонкий мелодичный голос наполнял каменные своды сырого подземелья чуть слышимым эхом, невнятно бормоча себе под нос какую-то заунывную мелодию.
– Давинти! – крикнул я в пустоту. – Это ты там мурлычешь?
– Да, – живо и как-то с надеждой отозвался тил.
– А ты мог бы завывать что-нибудь повеселее, нежели то грустное урчание, которое, я уверен, спонтанно вырывается из твоего эльфийского голодного живота? – тут же подоспел с остротой Тамиор, что до последнего момента прикидывался спящим.
– Завывать… повеселее? – возмутился эльф. – Хочу заметить, все сказанное кажется мне весьма скверным и неприемлемым по отношению к персоне, в данный момент не допустившей ни капли грубости в обратном отношении.
Обиженный тон тила был весьма серьезен. Но не возымел должного эффекта, а даже рассмешил бородача.
– Признаюсь, – величавость интонаций Дави постепенно сменялась тревогой в голосе, – я безумно хочу есть, но мой уставший желудок не издает никаких неудобных звуков и уж тем более не способен напеть хотя бы несколько слаженных нот. Я всего лишь проговариваю вслух отрывки из своих творений. И должен заметить, такое прекрасное занятие изрядно успокаивает и отвлекает от дурных мыслей.
– Д-а-а… – с подковыркой, шутливо проговорил рыцарь. – Смотрю, настоящие «смертопасные» приключения все же выбили тебя из колеи.
– Эх, мой безумно невозмутимый белобородый друг, – певуче и жалостливо затянул эльф, – сейчас каждому из нас не помешала бы толика твоего абсурдного бесстрашия. Мы все оказались в крайне затруднительном положении, если за ширмой своей необъятной бравады ты не потрудился этого разглядеть до сих пор.
Теперь стало смешно мне. Давинти хоть и производил впечатление малодушного хиляка, однако ни разу не уступил в словесной перепалке Тамиору, который, признаться, был крайне остер на язык.