– Да вы понимаете, Ланской, что я могу сделать с вами за непослушание? – вдруг совсем тихо спросил Николай, подходя поближе.
И от этого зловещего шёпота побежали неприятные мурашки. Никогда и никого Пётр не боялся, кроме отца. Царя уважал и почитал. Но выше почитания и отца, и государя Ланской ставил свою совесть. А она упрямо сомкнула его губы, властно напоминая, что за совесть да за честь – хоть голову снесть.
– Понимаю, ваше величество, – спокойно ответил Ланской, вытянувшись по стойке "смирно".
Николай некрасиво скривил губы, досадливо и тяжело стукнул по столу.
– Убирайтесь с глаз моих… Сегодня можете идти домой. Только не рассчитывайте, Ланской, что я оставлю без последствий ваше непослушание. Я подумаю, что с вами делать, ожидайте приказа. Кругом, марш!
Ланской вышел из Зимнего дворца и задумался – куда идти? Домой не хотелось. Он взял лихача и наказал ехать медленно по Невскому проспекту. Извозчик недовольно скривился, но ослушаться не посмел.
– Хозяин-барин, – только и вздохнул мужик, видимо, опасаясь, что ему не заплатят, как за быструю езду.
Петру хотелось немного отойти от разговора с царём, а для этого нужно было побыть одному. Он словно оцепенел, и даже сам не понимал, что чувствует. Навалилось странное безразличие к собственной судьбе.
Пролётка неспешно тащилась по тёмному городу. Лавки были закрыты, народишка почти и не было. Лишь редкие коляски катили по ровной дороге главного проспекта столицы. В отличие от булыжных мостовых, ехать здесь было намного приятнее. Однако от сырости деревянные шашочки, которыми была выложена дорога, распухали, и в темноте даже самый глазастый извозчик рисковал напороться на выросший словно из-под земли горб. Пролётка подпрыгивала, заставляя ругаться и седока, и извозчика.
Вдруг вспомнилась смешная заметка в "Северной пчеле", где провинциалка, приехавшая в Петербург, посчитала, что столица должна быть наводнена рыбами, поскольку людям тут жить невозможно из-за постоянной сырости. Что ж… не так уж это и глупо, – подумал Ланской, ощутив неприятный озноб.
Холодный октябрьский дождь совсем испортил настроение. Сколько бы Ланской ни старался придумать выход из тяжёлого положения, куда сам себя и загнал, ничего не получалось – в голову лезли какие-то посторонние мысли… А какой сегодня день? Пётр вспомнил, что ещё на балу у Вяземских Александр Сергеевич обещал почитать главы из "Капитанской дочки" у Карамзиных. Тогда Пётр пожалел, что не сможет присутствовать. Что ж, нет худа без добра.