После утреннего посещения химчистки призрачная перспектива вернуть телефон растаяла, словно сахар в стакане горячего чая. Поэтому сейчас я внимательно всматривался в пейзажи, осознавая всю серьёзность ситуации, в которую попал. Но столичные новшества в совокупности с тщательно затёртыми воспоминаниями несчастливой любви работали против меня. После полуторачасовых мытарств внезапно глаза выхватили что-то отдалённо напоминавшее нечёткие образы чего-то далёкого. Полной уверенности не было, но ведь это хоть что-то! Еле-еле я приткнул машину и подошёл к типовому дому, которых в Беляеве было ничуть не меньше, чем грибов в лесу.
Вроде как Владик жил во второй парадной… Тьфу! Во втором подъезде!
Возле входа на лавочке сидело несколько старушек-одуванчиков. Посредине была самая старшая по возрасту, которая, несомненно, была центром композиции. Её смуглое морщинистое лицо обрамляла растаманская шапка, что издалека делало её похожей на Боба Марли. Под стать шапке было и клетчатое пальто, удачно сохранившееся с конца хрущёвской оттепели. Из ушей торчали провода наушников, скрывавшиеся в накладных карманах вместе с руками. Глаза модерновой московской бабушки были закрыты, и время от времени она лишь подёргивала головой в ритм музыки.
Две её приятельницы, сидевшие по бокам, были вполне традиционны. Они переговаривались друг с другом, не обращая внимания на подругу в центре.
– Здравствуйте. А вы в этом доме живёте? – спросил я.
Было заметно, как крайние дамы напряглись, переглянулись друг с другом, и одна решительно ответила:
– Нам таблетки для омоложения не нужны, лёгкие кредиты не берём и в дополнительную пенсию, которую, молодой человек, вы наверняка хотите нам втюхать, мы не верим. Поэтому проходите дальше!
– Вы меня не так поняли… – начал оправдываться я.
– Правильно мы тебя поняли! Чеши отсюда! – поддержала подругу вторая традиционалистка.
– Да нет же, женщины… Дело в том…
– Что нужно этому чуваку? – открыла глаза «миссис Марли».
– А почём знаю, наверное, разводчик пришёл, – ответила дама, которая была ближе ко мне.
– Никакой я не разводчик, ищу друга, он раньше жил в этом подъезде… кажется.
– Как звать? – опять спросила центровая.
– Друга?
– Тебя.
– Меня Тимофей.
– Послушай, Тим. В этом подъезде шестьдесят четыре вписки. Кто-то заселяется, кто-то переезжает, а кого-то выносят ногами вперёд. А мы с барышнями – не компьютер в справочном бюро. И вообще, может, ты мент!