Коля Юдин удручённо вздохнул:
– Ну ладно, хоть документы с деньгами на нем в «бюстгальтере» остались.
В это время мы подъехали к большой станции и получили телеграмму: «Отстал от поезда. Деньги и документы под подушкой, вещи сдайте на следующей станции».
Проводник задумчиво пробормотал:
– Придется составлять опись.
Хорошо, что Полякова с нами не было, иначе ребята его просто придушили. Вместо того чтобы мирно играть в преферанс или читать книгу, всем пришлось собирать его вещи, которые он как будто специально разбросал по всем полкам, и составлять список: «Носки грязные шерстяные – 2 пары. Футболка заношенная – 1 шт.» и т. д. и т. п. Нашёлся и «бюстгальтер». Нужно было быть полным идиотом, чтобы весь поход его не снимать, а снять только в поезде и от поезда отстать. Немая сцена…
Ребята настолько были злы на Лёшку, что засунули в его рюкзак неизвестно откуда взявшуюся сломанную тормозную колодку, которую ставят путейцы под колеса вагона на остановках. Пусть тащит лишние килограммы! Это был традиционный розыгрыш. Обычно в конце похода, когда все собирали рюкзаки, кто-нибудь прятал камень в один из рюкзаков. В поезде хозяин рюкзака обнаруживал его и по хохот ребят выкладывал на столик в купе. Через некоторое время камень со стола исчезал. Люди лихорадочно начинали искать камень в своих рюкзаках, поэтому «подарок» снова оказывался на столике, чтобы через некоторое время исчезнуть. Потом всё это надоедало, народ про камень забывал. Тот, кому он в конце концов доставался, обнаруживал его уже дома и обычно помалкивал.
Всю ночь наш поезд простоял на каком-то перегоне – то ли авария, то ли ещё что-то, нам неизвестно. Но когда мы, наконец, подъехали к Свердловску, ныне Екатеринбург, и ребята потащили рюкзак на выход, навстречу нам счастливо улыбаясь на подножку вскочил сам Поляков собственной персоной. Оказывается, его посадили на какой-то поезд, который ночью нас обогнал, пока мы стояли. Лёшка думал, все будут рады, что он догнал нас, но его встретили гробовым молчанием. А в купе! А в купе он получил всё, что ему причиталось. Припомнили и его походные «штучки» и отставание от поезда – всё! А про колодку в рюкзаке забыли.
Через два дня после возвращения у меня дома раздался телефонный звонок. Звонил Поляков. Замогильным голосом он сказал: