Видимо, Генри Купер понял, что простого диалога не получится. Он развел руками:
– Простите. Наверное, я появился как-то неожиданно. Давайте лучше договоримся о встрече? Во сколько у вас заканчивается рабочий день?
Он пиранья. Пиранья, от которой уже не отбиться. Я отступила назад и уткнулась в стойку с открытками. Что-то упало.
– Эй, приятель, какие-то проблемы?
Джей! Как я рада, что ты пришел! Спаси меня от этой пираньи, спаси!
– Нет, никаких проблем. Мы с Мисс Джонсон просто беседуем.
Джей окинул взглядом меня, потом посмотрел на визитку, и в его голосе зазвучал металл:
– Я думаю, вам лучше уйти.
– Вы выгоняете меня?
Джей выпрямился и неожиданно оказался на несколько дюймов выше Генри Купера, с его огромной щетинистой головой:
– Вежливо прошу.
Купер просверлил взглядом Джея, потом меня. Я просто пыталась дышать. Вдох – выдох. Вдох…
– Не понимаю вашей реакции, мисс Джонсон. Это глупо. Ваши показания могут помочь…
Джей ступил вперед:
– Кому они могут помочь, Генри? Тебе? Получить гонорар?
Видимо, мужчина осознал всю безвыходность ситуации, сгреб портфель и сунул туда блокнот, не сводя с меня глаз и выдыхая себе под нос что-то в духе «не понимаю».
Наконец, он развернулся и последовал под чутким конвоем Джея к выходу. Но уже стоя на пороге обернулся:
– А что, если я скажу вам, что в той катастрофе не выжил никто?
Джей захлопнул дверь, прямо перед его носом.
Я больше не могла сдерживаться. Побежала в туалет и кинулась к унитазу. Весь утренний чай вышел наружу.
Вода заливается в легкие…
Я повалилась на пол, чувствуя, как по щекам бегут горячие слезы. Руки опять затряслись.
Кому это поможет?
«Не выжил никто».
Я знаю, кто выжил. Я! Только я! Ни младенец, ни молодожены, ни нобелевский лауреат! Только Я!
Ну зачем? Почему?
Я затарабанила кулаками по голове.
– Лео?
Джей стучал в дверь.
Так. Таблетки. Я нащупала в кармане таблетницу и высыпала содержимое прямо в рот.
#
Я падала в темноту. Надо мной раскинулось красное табло «Пристегните ремни». Оно было больше меня и больше самого неба. Я усмехнулась – уже поздно. Я лечу в пустоту.
А в пустоте вспыхнули желтые круглые глаза. Сова.
Шепот наполнил уши и эхом улетел вдаль:
– Тасоом. Тасоом.
Мне показалось, или это голос бабушки?
Я упала в воду. Ледяную, жгучую. Здесь не разобрать, где дно, а где поверхность. Куда двигаться, куда плыть. Я закричала, но вместо крика вырвались лишь белесые пузыри воздуха.