– В соседнем колхозе сразу десять
грузовиков из строя вышло полносцью. Кто-то добрый залил электролит
в бензобаки, и концов не найти. А у местных сразу слушок – плохая
де техника у совецких, ломаеца. Понимаешь?
Берестов хмуро кивнул.
– Плохо понимаешь. Поцему кобура
пустая опять? Зарежут, как цыпленка, и фамилию не спросят! Не могу
с тобой делица информацией, но тут и пилсудцики рукоблудят, и
литовские фашисты, и процяя сволоць гадит… И это не сцитая
уголовного элемента. А народ тут запуганный, темный, языки за
зубами привыкли держаць, так цто непросто все.
Начштаба медсанбата пробурчал, что и
склады только формируются, в первую голову оружие получают боевые
подразделения, да и начальство батальонное не приветствует спешку в
плане вооружения, – оно считает, что медики не стрелять должны, а
лечить.
– И ты так сцитаешь? – усмехнулся
особист.
Берестов только вздохнул. Он так не
считал и вообще чувствовал себя в этом странном учреждении совсем
не в своей тарелке. И попытки донести свое мнение всякий раз
оказывались гласом вопиющего в пустыне. Вроде бы и батальон – а на
деле самая что ни на есть больница. Ну ничегошеньки военного. И он
в этой артели, как собаке пятая нога. Но ведь создавали-то
структуру медсанбата люди поумнее доктора Левина и поглавнее его,
раз ввели должность начштаба со всеми обязанностями – так ведь
неспроста же! Понять бы еще – в чем это «неспроста» заключается.
Пока только массу бумажек писать приходилось, – тонул в
документации Берестов, как в океанской пучине. Иной раз только
чертыхался свежеиспеченный начштаба, выписывая особо кудреватые
писания и диву даваясь разнообразию мира.
– В общем, докторшу эту мутную
убирайте отсюда в тыл. Там с ней пускай разбираюця, не нужны нам
тут бездари косорукие. А то притащат меня, героицески раненого
бандитской пулей, в вашу артель, мне и зашьет такая все дырки, но
не те, которые нужно. С глаз долой, из сердца – вон. Оружие полуци,
хотя бы для обеспецения караульной службы. Могу завтра твоему
нацальству позвониць, дескаць, возможны вылазки уголовных элементов
– он сразу напугаеця. Или послезавтра, когда к зубному вашему
приеду, скажу. И надо же ему такую фамилию таскать! Скажи кому, что
у Гопника лецусь – посмеюця.
Берестов грустно усмехнулся. Фамилии
у медиков были те еще – доктор Гопник, доктор Пергамент, хорошо еще
доктора Ойнахера перевели в соседнюю дивизию.