Надо что-то решать, и решать
быстро.
Сам же военврач 2-го ранга своими
собственными ушами слышал пикировку барышень, хорошо хоть не при
пациентах. И ему это категорически не понравилось. Он даже
задержался за углом в коридоре, чтоб послушать.
И женская ядовитость не подвела, мало
уши не опухли, как от крапивы.
Берестова протопотала и с ходу начала
прямо у дежурной комнаты:
– Где эта девочка преклонных лет? К
ней тут посетители с благодарностями!
– Благодарность-то велика? – Левин
узнал голос зубного врача.
– В дверь не пролазит!
Флегмона[1] теперь настоящая,
всамделишная, как я вчера и предупреждала. Башка вспухла как на
дрожжах. Оно же любому нормальному глазу видно, если хоть что-то
знаешь! Таки нет, надо жеж было зашивать! И без дренажа! – фыркнула
медсестра, и Левин удивился – обычно она при врачах вела себя куда
почтительнее.
– А вам, милочка, я бы не доверила
даже после вскрытия зашивать. Перед родственниками неудобно будет.
Хотя если в родственниках Франки Штейны, то конечно! – зло
огрызнулась врач Мерин.
– Да куда уж нам-то! С нашим-то рылом
в калашный ряд гладью шить!! Какие с нас белошвейки-то?!
Академиев-то не кончали, бамажек-то самописных не сподобили псесно,
не то, что всякие лошадиные кони, кто бы что сказал! – пропела
свирепо и ехидно Берестова.
– Что вы себе позволяете?! Настоящий
медик никогда не опустится до подобных пошлости! – вспылила
Мерин.
– Ой, боже ж мой. Где?! Где он?! Где
тут среди здесь настоящий медик-то? Не глядю на почтенного Гопника,
который таки да, хотя и зубной, но все жеж доктор, с руками и
документами. Но все остальные? Одна, как сказано выше, вчера то
есть некоей конской фамилией – из кухарок! Уток щипать только
годится! Другая – с дипломом с Малой Арнаутской! Кто ж таки среди
тут медик-то? Покажьте мне пальцем! Могу сходить за лампочкой, чтоб
виднее стало! – спустила всех собак медсестра.
– Если брать во внимание полную
конкретику, то уважаемая мадам Берестова не может со мной не
согласиться, что в кухарках она была бы полезнее, при всем моем
уважении, – иронично прошипела Мерин.
– Кто о чем… Какое уважение? Какие
речи? Вы посмотрите на себя! Ни в вену попасть, ни даже
внутримышечное сделать! Да хоть бы раз диагноз правильный выставлен
был! Так ведь ни разу! Даже аппендэктомию
[2] самостоятельно не смочь сделать? –
уже без флера «как бы шуточности» врезала медсестра.