Да и вообще дружба народов немало
головной боли доставляла, вот как раз на неделе сам же принял в
госпитальный взвод медсестру, которую звали Махтута Гиздатовна
Иванова. Только головой крути, записывая такое в карточку учета и в
ведомости.
Умение всегда договориться и
сработаться практически со всеми, кто попадался ему на жизненном
пути, было его сильной стороной. Ухитрился пережить благополучно и
не без пользы для себя и царский режим, и обе революции, и всех,
кто болтался потом на Украине – и немцев, и австрияков, и
петлюровцев, и белогвардейцев разной масти, и у Махно побывал, и к
большевикам вовремя примкнул. Потому в будущее смотрел со
сдержанным оптимизмом, зная себе цену. Заведование этой
странноватой больницей, которую почему-то называли батальоном, было
неплохим этапом в жизни, положение в обществе, оклад жалования,
разве что приходилось вместо привычного белого халата носить еще и
униформу другого склада и другого цвета. Но хаки не режет глаз и в
быту не маркое.
Если бы еще не морочили голову всеми
этими военными забавами и игрушками, ненужными в лечебной работе, –
совсем было бы хорошо. Покалеченный мальчик, которого ему прислали
для исполнения работы начальника штаба батальона, никак этой
простой истины не мог понять и все рвался играть в солдатиков.
Только и не хватало заниматься тут идиотской шагистикой и фрунтом.
Больше делать нечего!
Нет, так-то парады вполне
импонировали Левину, они ему даже нравились, если на них посмотреть
со стороны или в кино, – он вообще любил пышность и красивость. Но
для медиков тянуть носок и ходить строем – вовсе не было
обязательным делом. Главное – хорошо лечить.
И тут возникала проблема. Коллектив
был собран с бору по сосенке, публика была очень разная, все яркие
индивидуальности, а с профессиональными навыками обстояло весьма
иначе. Таки очень даже слишком и совсем. Особенно с хирургией, на
весь медсанбат хирург пока был один – сам Левин. И перед собой он
мог признаться, что это немножко не то.
Вот и теперь надо было решать – что
делать с амбициозной и высокомерной докторицей из недавно
прибывших? И начштаба высказал сомнения в подлинности ее документов
о врачебном статусе, и от больных поступали нехорошие сигналы, а
жена этого самого Берестова – очень толковая медсестра, – прямо
заявила, что это не врач, а недоразумение, базовые манипуляции
делать не умеет вовсе от слова совсем.