«Ежели кому расскажешь, поверят разве? Мало того, на смех поднимут, – тридцатисемилетний дяденька плавающий глаз увидал. Это ж надо до такого додуматься. И, самое главное, чем более достоверно ты станешь свое повествование излагать, тем менее правдоподобным в глазах неверующих Фом оно будет представляться. Эх, надо было на мобильник заснять. Хотя. Какой там мобильник? У меня же вообще ни единой мыслишки на тот момент в голове не завалялось. Тупо стоял и пялил глаза. Наверное, и рот при этом раскрыть не преминул. С другой стороны, как будто каждый день с плавающими глазами сталкиваешься. Растерялся конечно. Что там говорить, даже труханул малость. Кто ж знал, что он автономный? А ну, как за ним голова появилась бы. Тогда уж обделаться можно было бы по полной. Нет, об этом все-таки не следует никому говорить. Мало ли?..» – домысливал в полудреме уже устроившийся в постели Иван.
– Вставай, страна огромная! Вставай на смертный бой! – призывно запел будильник, и Ваня не хотя разлепил глаза, ибо призыв сей был к следованию хоть, конечно же, и не на смертный бой, но, однако, все же, и не на лазурный бережок, а на самую что ни на есть опостылевшую работу.
Поднявшись с постели, бодрячком метнулся в душ, и в тот злополучный момент, когда уже полностью намыленный принялся смывать с себя остатки сна, как раз-таки и обнаружилась стекающая с него жидкость жутко коричневого цвета. Ну, вот. Опять попал под раздачу. После такого мытья надо, наоборот, отмываться. Однако, как таковая, альтернатива отсутствовала – намыленным не останешься, а ждать, когда потечет нормальная водица, можно было очень и очень долго.
За завтраком принял решение, добираться в Москву не автомобилем, как планировал изначально, а электричкой. У него так часто случалось. Какое-то предчувствие или даже знамение внутреннее неожиданно посещало. Вот и сегодня мысленно прокрутил перед глазами огромную, ну, просто убийственную пробку на Ярославке. Причем всё рисовалось в настоль точных деталях, что Иван видел не только отдельно стоящие автомашины, а даже и отдельно недовольные лица полусонных пассажиров замершего без движения рейсового автобуса «Станция Пушкино – метро ВДНХ».
Здесь следует упомянуть, что описываемые события протекали в совсем уж недалекие от нынешних и довольно-таки добрые доковидные времена, когда лица людей ещё были в абсолютно открытом для лицезрения доступе, а не скрывали свою довольную или же недовольную индивидуальность за обезличивающей материей.