– Так ты поможешь мне? – как ни в чем не бывало, будничным тоном спросил Данте. – Обещаю, это будет самым незабываемым впечатлением во всей твоей жизни.
Галариана обуревали противоречивые чувства. На одной чаше весов находились любовь к брату и искреннее желание помочь ему вернуть «потерявшуюся» душу, а на другой – боязнь за его жизнь и тяжелый проступок, который уже никто не сравнит с безобидной детской шалостью. Сделать выбор оказалось труднее, чем он думал.
Понимая, что ответа он не дождется, Данте обиженно произнес:
– Что ж, уверен, я справлюсь и без твоей помощи. Только прошу сохранить это втайне.
Данте специально сделал ударение на последнее слово и выразительно посмотрел на брата.
– А то тебя ненароком посчитают сообщником преступления.
Галариану был знаком этот взгляд. Если первый принц задумал что-то, то непременно доведет до конца. И думать о последствиях он будет потом, если вообще он когда-нибудь задумывался о них раньше.
Больше они не разговаривали. До ворот замка добрались уже заполночь. Каждый был поглощен своими тяжелыми думами.
Глава 5
Запретные земли представляли собой непроходимые болотные топи с редкими островками твердой поверхности, постепенно переходящей в темный лес, настолько густой, что в самый яркий день сквозь кроны деревьев не пробивались лучи теплого Амирана. Кое-где пейзаж разбавляли невысокие скалистые холмы, на вершины которых так любила взбираться Айвен. Там, вглядываясь далеко в бесконечный горизонт, девушка предавалась мечтаниям о том, как когда-нибудь они вместе с Иериель покинут это место и отправятся навстречу новому, так манящему ее, неизведанному миру.
Айвен никогда не страшил Синий лес. Она знала его вдоль и поперек. С детства девушка обожала бродить в его лесных сумерках, подкармливая редких маленьких обитателей тем, что успела стащить из, и без того скромных, запасов старухи. Айвен собирала травы, а ее кормилица варила целебные отвары и обменивала их на еду, одежду или мелкие предметы обихода у женщин – дуаг. Отчаяние и страх за жизнь близких людей гнали их к порогу ведуньи с приличной регулярностью. И даже Единый Закон Шайях не останавливал.
В последнее время Иериель редко бывала в хорошем расположении духа. Чаще молчала. Тихо грустила о чем-то, пребывая в глубокой задумчивости. Редкие ненавязчивые попытки Айвен разговорить ее не приносили результата. Но, когда тревога отступала, старуха рассказывала ей необыкновенные истории о прекрасной и вечно цветущей благодатной земле, где никогда не бывает снега. Там, в теплых, ласковых водах полно рыбы, а в густых, зеленых лесах табунами бродит дичь. Люди живут, радуясь каждому дню, не зная бед и лишений. Их настоящий дом. Иериель и Айвен. В такие моменты по-детски наивное сердечко замирало от восторга, представляя удивительно сказочную страну, райский сад, где ее давно заждались и уже приготовили большущий кусочек счастья, дом, где ее, Айвен, все непременно полюбят.