Грузный сразу и не понял, что произошло. Но когда его конечность повисла плетью, а сустав прострелило острой болью, истошно заорал:
– Мразь!
Его лицо исказилось, из некрасивого сделавшись свинорылым до отвращения. Пухлые губы и обрюзгшие щёки затряслись, заколыхался второй подбородок, изо рта пахнуло гнильцой.
– У вас проблемы не только с выбором жертвы, но и с зубами, – несмотря на разбойника, проговорил капитан. – А ещё вам следует помыться, а уж после трогать рукава моих верхних одежд.
Демонстративно отряхнув ханьфу, Чжи Маолун сделал шаг назад. Но уйти ему не позволили.
На крик, больше смахивающий на визг поросёнка, из развалин выскочило двое бродяг. Они были менее грузными, но такими же грязными и оборванными.
– Сауб! – в один голос гаркнули мужчины и достали ножи.
– Так, всё же Сауб, – задумчиво протянул капитан. – А я Чжи Маолун. Будем знакомы.
– Будем. Будем, – пообещал один из разбойников, двинувшись в сторону.
Вот только капитану надоела игра в кошки-мышки. Горделиво вздёрнув свой подбородок, он посмотрел на бродяг. И те, поймав его взгляд, замерли. Словно парализованные, они приставили друг к другу ножи. В следующее мгновение заструилась алая кровь.
– Вы в моей власти, глупцы, – пояснил капитан, закинув в рот ещё одну мятную конфету.
– Отпусти, – взмолились разбойники, прижимая лезвия к горлу. – Дай уйти с миром.
– С миром? – как-то отстранённо переспросил Чжи Маолун и кивнул. – Хорошо, будет вам мир.
В следующее мгновение лезвия ножей сверкнули, поймав солнечных зайцев. На серые, прогретые камни брызнула кровь. Раздался крик, а после наступила тишина. Капитан с лукавой искоркой в глазах, произнёс:
– Ну, идите с миром.
Бродяги не сразу поняли, что живы. С закрытыми глазами, чувствуя боль в области шеи, они ощупывали себя. Их побледневшие лица были похожими на посмертные маски. Осознание приходило медленно.
– Ещё раз вас здесь увижу и! – клацнув зубами, Чжи Маолун растянул улыбку. – Откушу вам головы.
Сауба притихши стоял на пыльной обочине, опустив взгляд. Он кривил обветренные губы, сдерживая стон.
Капитан не был судьёй, потому не собирался их убивать. Но понимал, что следующие жертвы будут менее удачливыми. Поэтому запугивал их не смеха ради.
Свинорылый Сауб, своими глазами увидев чудо, безмолвно баюкал руку. Он не издавал звуков, боясь привлечь внимание господина. Но Чжи Маолуну не было дел до смерти разбойника. Его волновал лишь мальчишка.