«Мороженое, пожалуйста, Вологодский пломбир. Это ваш чемодан?» Перрон Ленинградского вокзала неумолим. Температура за бортом плюс 31 градус.
Вечность конечна…
***
Он притащил туфли. Синие лодочки. Почти без каблука. На второе свидание!! Нормальные приносят цветы, апельсины. А этот туфли! Странный до жути. Настораживает. Выдает человека с намерениями. Хотя, какие могут быть намерения. Метр шестьдесят семь еле-еле. Смотрю, опустив голову. Тебе не на что надеяться. Хотя, туфли ничего так себе. Даже с размером угадал. Ну, говори, чего хочешь? Послушаем. Или послать его уже? Но туфли больно хороши. Специально без каблука, гад, купил, чтобы снисходительности в моем взгляде было меньше.
Куда? На Невский? Эклеры? В «Север»? Ладно, люблю эклеры. Пошли, черт с тобой. Да, нет зонта. Да не прижимайся ты так! Не пойду никогда больше с тобой.
Откуда ты знаешь, что я люблю бананы? Их днём с огнём не сыщешь. По всему Ленинграду искал? Ладно, спускаюсь, пошли. На «Техноложке» пересядем.
Дискотека? Надеть те туфли?! Ни за что! Вот назло тебе надену на платформе и бабетту на голове наверчу. Улыбайся, улыбайся! Да, мама любит гладиолусы, но это ничего не значит. Ты разбил мамину любимую чашку из сервиза «Мадонна». Что значит на счастье?!! Видеть тебя не могу!
Пластинка? Лед Зиппелин? Аэросмит?!!! Откуда взял?!!! Обалдеть! Да, день рождения, да, завтра. Может, придёшь? Как не сможешь? Какая командировка?? Ну и черт с тобой!
Алле, ты где??? Уже пять двушек автомат съел. Тебя не было десять дней! Совесть есть?! Какая операция? Почему не сказал?!! Что значит, не хотел, чтобы я тебя таким видела! Ты что дурак?! Быстро говори, где ты!
Какой диван? Да он даже в дверной проем к нам не пролезет! Сметану не забудь купить.
И, да, я согласна.
***
Последние солнечные дни бабьего лета вот-вот растворятся в призрачной дымке небытия. Бабье лето – понятие весьма хрупкое и относительное. Острое и краткосрочное счастье многокрасочности и праздника. Надо успеть ухватить. Ловлю. Неспешно бреду по аллее, наслаждаясь шуршанием листьев под ногами, нежаркой солнечной яркостью и прозрачностью безоблачного небосвода. В голове ни одной мысли. Хочу надышаться гармонией.
У меня на руках постоянно вошкающиеся два с половиной килограмма живого веса, пытающиеся выдрать свою мамочку из кайфа «здесь и сейчас» путем облизывания ее носа. Это мелкое, и в общем-то, незлобливое существо встало сегодня не с той лапы, облаяло соседа, испытало глубокое чувство вины и попросилось на ручки. Тащу. Мой мокрый нос протестует, зверек это чувствует, тоскливо вздыхает, умильно заглядывает в глаза, виляет огрызком хвоста, но на асфальт для самостоятельного передвижения спускаться не желает категорически. Хозяйкины не менее тоскливые вздохи на собачку не производят никакого впечатления, и я продолжаю нести свой крест.